– Мама! Я попыталась прочитать книгу Ноэля, но ничего не поняла.

– А, так наверно она на французском…

– Что значит французский?

– Это их родной язык, на котором они разговаривают. А мы с тобой разговариваем на турецком. Поэтому вы с ним и не понимаете друг друга. Его родители выучили турецкий, а он нет.

– Ну почему-у нельзя всем разговаривать на одном языке?! – топнула ногой Элиф.

Узнав, что французскому языку её научить никто не может, она испытала досаду.

– А ему всё равно, что мы друг друга не понимаем. Он даже не пытается учить турецкий, чтобы со мной играть. Ну и пусть уезжает и играет со своими французскими друзьями, – заключила Элиф и отправилась в свою комнату волоча ноги.

Элиф взяла в руки красивую тёмно-синюю коробочку с леденцами, которую вчера привёз ей отец, вытащила один леденец, сняла обёртку и кинула в рот, чтобы справиться с нахлынувшей тоской. А второй леденец положила в карман. Днём Элиф помогала маме убираться дома, и только к вечеру, когда уже стемнело, смогла выйти на улицу поиграть.

«Интересно, что сейчас делает Ноэль?» – подумала она, вдохнув свежий вечерний воздух. И решила пройти мимо его дома, чтобы подглядеть. Она осмотрела весь двор, но его нигде не было.

«Вероятно, он дома», – подумала Элиф и собиралась уже уйти, как услышала какой-то шорох. Она подошла поближе к калитке, пригляделась и увидела Ноэля, сидящего спиной к забору прижав колени к груди. Он плакал.

«Ничего себе», – подумала Элиф, – неужели у него тоже бывают огорчения?

Она не знала, как ей следует поступить. Было бы легче всего просто уйти, пока не поздно, ведь он её ещё не заметил. Но совесть не позволяла ей так поступить. Надо его как-то утешить. Только вот как? Обычно все утешали Элиф. Обнимали и целовали её. Но не станет же она обнимать мальчика. Она решила просто зайти и сесть рядом. Ноэль поднял голову, посмотрел на неё своими наполненными слезами глазами, потом отвернулся и старался плакать тише. Элиф сидела рядом. Она знала, что нет смысла ничего говорить – он не поймёт. Она засунула руки в карман и обнаружила там леденец. Точно! Можно его утешить сладким. Она ткнула Ноэля в бок и тот повернулся к ней. Элиф протянула ему леденец. Ноэль какое-то время не решался взять, потом взял и принялся рассасывать леденец. Элиф заметила, что он перестал плакать. Значит леденцы ему помогают! Они сидели так какое-то время и смотрели на небо. Начали появляться первые звёзды. И тут стало слышно, как мама зовёт Ноэля. Ноэль встал, отряхнулся и взглядом дал понять, что ему пора. Элиф помахала ему и пошла домой. Вернувшись в комнату, ей захотелось съесть леденцы, но она сдержалась.

«Жалко, что я не могла спросить у него, почему он плачет», – подумала Элиф перед тем как уснуть.

Утром мама разбудила Элиф со словами:

– Доченька, вставай, если хочешь успеть проводить Ноэля. Они зашли попрощаться.

– Уже сегодня? – спросила Элиф зевая.

– Оказалось, что уже сегодня. Давай-давай, быстрее одевайся и выходи в гостиную.

Элиф вскочила с кровати, надела платье и шагнула к двери, как вдруг вернулась и взяла коробочку с леденцами в руки. Когда она вышла к гостям, те уже собирались уходить. Они были одеты не как обычно, а в более тёплую и строгую одежду. Этот их вид уже навеял на неё тоску, потому что словно говорил «каникулы закончились». Элиф взяла с собой коробку с леденцами, чтобы отдать Ноэлю, так как посчитала, что они смогут его успокоить, если ему снова станет грустно. Но родители смотрели на них, и она застеснялась своего благородного намерения.

– Дочка, попрощайся с Ноэлем.

Элиф молча протянула ему коробочку. Ноэль широко раскрыл глаза, уголки его губ поднялись и он сказал: