– Но мы уже все раньше обговорили… – похолодел Соломин. (Такая сделка может сорваться!) – Неужели вы забыли?

– Я-то не забыл, дорогой! А вот начальству нехорошо напоминать о его склерозе. И что за банк такой «Империал», который готов нам дать кредит, и какая у него в этом свете репутация?

– Но это очень солидный, уважаемый банк! Они и сейчас, зная Кольчугина, готовы закрыть глаза…

– Не увлекайся, дорогой. Ты это мне говоришь или надиктовываешь на подслушивающее устройство?

– Это вы сказали!

– Вот именно… Боишься, да? Что Кольчугин узнает о нашей с тобой договоренности? Раз двойную игру затеял, так держи себя в руках! Ты не обижайся, дорогой, а стань на мое место. Мне сейчас придется напомнить своему начальству всю предысторию. Терпеливо и с фактами на руках. И столько раз напоминать, сколько раз начальники спросят. И что это за банк «Империал», и что за фирма «Импекс», и почему именно депутат Кольчугин это все курирует… Ему что, больше делать нечего? Ты все понял?

– Да… – тихо сказал Соломин.

– Говори! – требовательно сказал Рустам Ибрагимович. – Все как есть говори.

– Ну… Вы правы в своей догадке, банкиры тоже засомневались… – выдавил из себя Соломин.

Петя меня убьет, если узнает, подумал Соломин. И что до сих пор я не позвонил Тамаре. И за расходы на сотовую связь, и за оттяжку сделки, за которой может последовать ее срыв. Четвертует и колесует.

– Так и знал! – крякнул Рустам Ибрагимович. – Ну как в воду глядел.

– Но это была не наша инициатива, – сказал Соломин. – А ваше предложение. Вы же прекрасно знаете…

– Я же сказал, дорогой, – ласково сказал Рустам Ибрагимович. – Ничего не знаю, ничего уже не помню. Потренируйся, расскажи мне еще раз, напомни, с чего все началось!

– Но не по телефону же…

– Почему не по телефону? Он же цифровой, у него фирменная гарантия конфиденциальности переговоров, верно я говорю? Или там, где ты находишься, могут подслушать?

– Специалисты недавно проверяли, не знаю… – вздохнул Соломин. – Говорили, все в норме.

– И у меня проверяли, – подхватил Рустам Ибрагимович. – И у меня все чисто. Значит, можем спокойно поговорить.

– Ваш сахарный завод в Нальчике просит кредит у «Империала» для закупки ста тысяч тонн сырья, так? – спросил Соломин, чувствуя, как его лоб покрылся испариной.

– Не знаю, Андрюшенька, может, и так. А может, и по-другому, – уже в открытую издевался Рустам Ибрагимович, словно видя его страдания. – Все?

– Кредит большой, требуется гарантия вашего правительства, – пробормотал Соломин.

– Цифры можешь не называть, – вздохнул Рустам Ибрагимович. – Я их помню. Удивительное дело, почему на цифрах, если речь идет о долларах, склероз не сказывается, не знаешь?

– Не знаю, не изучал сей медицинский факт… – ответил Соломин. – Дальше. Банк «Империал» дает кредит, торгово-закупочная фирма «Импекс» осуществляет закупку сырья за границей…

– Спасибо дорогой, что напомнил… А вот о том, почему у уважаемого народного депутата Петра Авдеевича третьего партнера убивают снайперы, меня все равно спросят. И что я скажу? А не будет исчерпывающего ответа, сам понимаешь, могут отложить вопрос до выяснения.

– Тогда Кольчугин будет искать других клиентов, менее чувствительных… – не выдержал Соломин.

– Ай, какой же ты нервный, нетерпеливый… Лучше скажи, ты о себе и своих комиссионных побеспокоился?

– Боюсь, половина моих комиссионных уйдет на оплату наших с вами переговоров, – не удержался Соломин.

– Так мало? – сокрушился абонент. – Совсем выдержки у тебя нет, дорогой! Все торопишься, не умеешь поторговаться… Мы же договаривались: сам позвоню, когда будет сделано.