– Красотка без блузочки! – орет он в окно, и машины срываются с места.

Между лопаток я ощущаю сделанную надпись.

Водитель открывает заднюю дверь.

– Не волнуйтесь, – сняв пиджак, он пытается меня укрыть. – Я вызвал подмогу. Вы сильно пострадали?

– Кто это был?

Водитель сильно помят: нос разбит и рассечение на скуле. Меня хотя бы не били… Но запястья, за которые главарь тягал, ноют.

– Мы выясним.

– Он что-то написал у меня на спине, – я пытаюсь приспустить пиджак. – Посмотрите, что там…

Водитель качает головой.

– Мне сказали дождаться помощи и отвезти вас домой.

– Вы вызвали полицию? – я с надеждой смотрю в глаза.

– Не было приказа, – вновь качает он головой.

Нас заливает свет фар. Вокруг паркуются машины из охраны Романова. Мой водитель спешит к ним, они перебрасываются несколькими словами, и его место занимает другой.

– Я буду вашим водителем, – по-военному четко рапортует он. – Пристегнитесь.

Авто срывается с места. Меня вжимает в сиденье, оглядываюсь, кутаясь в пиджак: нас сопровождают до самого дома. У нас тихий, спокойный двор. Рычащие в три часа ночи авто, заполняют его и меня выводят на улицу в одном пиджаке. Телохранители ведут меня наверх.

Хорошо хоть мама в клинике! Не увидит, в каком виде дочь вернулась домой с ночной смены.

Телохранитель терпеливо ждет, пока дрожащей рукой я пытаюсь попасть в замочную скважину. Мужской пиджак едва прикрывает пятую точку. Я стою практически в чулках и черных лодочках. Он мягко забирает ключи и открывает сам.

В квартиру мужчина входит первым. Я иду следом, ничего не видя из-за спины этого шкафа. Быстро и профессионально он проверяет квартиру.

Я устало сажусь на тахту, пытаясь понять, что только что случилось.

– О происшествии доложили господину Романову. Водитель сказал, на вашей спине маркером оставили послание?

– Да… Я не знаю, что там… – всхлипываю я, пытаясь снова приспустить пиджак.

– Не стоит, госпожа Кленова. Господин Романов прочтет лично. Скоро будет здесь.

– Романов приедет сюда? – не верю я.

Увидит, как я дрожу, словно жалкая перепуганная кошка под чужим пиджаком? Этого еще не хватало… Но по каменному лицу понимаю, что телохранитель не шутит.

– Да. Не принимайте душ и не переодевайтесь.

– Прекрасно, – вздыхаю я.

Мыться нельзя. А у меня ощущения мерзкие после того, как тот тип меня облапал. Что это за люди такие? Одному нельзя смотреть в глаза, другой пишет послание боссу на его секретарше… Я, кажется, ошиблась с работой. Ну Денис и удружил!

Звонит телефон.

Охранник ищет его в моей сумочке, изучает входящий и отвечает:

– Да?

Я хмурюсь, наблюдая, как телохранитель нахально говорит за меня.

– Кто ее спрашивает? – пауза. – Госпожа Кленова не может подойти.

Он дает отбой.

– Кто это был?

– Представился Денисом. Пока не переговорите с Романовым – никаких посторонних контактов.

Он выключает телефон и возвращает его в сумку.

Денис? Ночью?

А ему что надо? После разорения Романовым, он должен беспробудно страдать по потерянному бизнесу и заниматься судом… Или он хотел узнать, как прошла первая рабочая ночь? Если раньше мне было жаль, то это было до того, как он передал меня новому боссу. По сути предал.

Минут через двадцать звонят в дверь, и охранник выходит, предусмотрительно прихватив мою сумочку.

Романов приехал?

Сердце колотится в горле. Я смотрю на дрожащие руки, на запястьях остались красные следы от чужих пальцев. У меня всегда так: реакция на стресс замедленная. Сначала нормально, а потом накрывает – чаще всего, когда опасность уже миновала. Коленки слабые и чувствую себя ужасно… Хорошо, еще не плачу…

В коридоре раздаются шаги.