– Энни, разве ты не знала этого?! – сказала Мелисса. – По этой же причине все приличные магазины перемещают газовые лампы из внутренних помещений на улицу, под витрины.

– Увы, – растерянно ответила Энни. – Я ещё неопытная и так плотно не сталкивалась с вопросами складского хранения ткани… Но откуда это известно вам, тётушка?

– О! – засмеялась Мелисса, – Я много чем интересуюсь, а в книгах есть ответы почти на все вопросы.

Действительно, Мелисса читала много. Впрочем, она, как и все в семье Чайлдов, питала страсть к этому дорогому удовольствию. Но жажда знаний и интерес к наукам у тётушки были запредельными и всегда восхищали Энни. При этом Мелисса не превращалась в скучный черствый «учёный» сухарь, она оставалась полнокровной, страстной, любопытной и жадной к жизни женщиной. Изучение математики и химии не мешало конным прогулкам, любви к моде и роскошным нарядам, а чтение утренних газет о проблемах в политике не ослабляло отменного аппетита этой замечательной женщины, а её деловой хватке мог позавидовать любой мужчина. Энни чувствовала необычность и незаурядность Мелиссы Баррингтон и даже пыталась ей подражать. Но куда юной девушке до опытной женщины, прожившей долгую жизнь и всё ещё пребывающей в неугасимой временем силе?

В комнату бесшумно вошла горничная, поставила на стол большое блюдо с картофельными оладьями, тарелочку поменьше с тостами, розетки с маслом и вареньем, разлила по маленьким фарфоровым чашечкам чай.

– Вы сегодня нерасторопны, Амелия, – сказала Мелисса горничной, – Мы уже целую минуту сидим за пустым столом!

– Простите, миледи, – почти шёпотом произнесла Амелия, не поднимая на хозяйку глаз, – Прикажите принести что-нибудь ещё?

– Иди к Элфи, пусть достанет из погреба бутылочку шотландского виски. Да, и где мои утренние газеты?!

Служанка поклонилась и быстро вышла из столовой.

– Но, тётушка, я к вам сегодня ненадолго, мне ещё ехать к миссис Додвелл! Я должна отдать ей готовое платье! – взмолилась Энни, которая не хотела пить спиртного.

– А ерунда! Если ты немного выпьешь, миссис Додвелл даже не заметит! Весь Лондон знает о её пристрастии к крепким спиртным напиткам, – произнесла Мелисса голосом, не терпящим возражений.

– У вас даже будет с ней невидимая связь, – добавила она и рассмеялась.

Энни ничего не оставалось делать, как уступить. Пока ждали виски, Энни успела съесть несколько тостов с маслом в надежде, что жирная еда немного снизит действие алкоголя. Какой бы пьяницей ни была сама миссис Додвелл, выпившую модистку она вряд ли потерпит, а рискнуть своей честью и богатой клиенткой Энни не могла.

Виски оказался холодным, крепким и жгучим. Энни сделала глоток из вежливости и на этом остановилась. Тётушка выпила виски залпом, целую рюмку, заела ложкой варенья и запила чаем. Странное чередование несочетаемой еды не соответствовало ни одному известному этикету, а пристрастие к «мужскому» крепкому напитку плохо сочеталось с образом английской леди, коей несомненно была миссис Баррингтон, и это очень забавляло Энни. Она даже видела в этом некий вызов чопорности современного английского общества.

После третьей рюмки горячительного напитка Мелисса неожиданно вспомнила покойного мужа.

– А давай, Энни, выпьем за упокой души моего бедного Хэнка! – глаза Мелиссы увлажнились и блестели. – Я знала: рано или поздно он отравится своими микстурами!

Энни смутил такой переход разговора, но она из вежливости поддержала тетушку и сделала из рюмки ещё один глоток.

Муж Мелиссы, сэр Генри Баррингтон, или Хэнк, как она его звала, был бароном и известным лондонским ювелиром. Огромное состояние, которое перешло к нему от отца, он сумел преумножить, но по скупости своей продолжал жить в относительно скромном доме, не балуя особо и жену. Вот она – ирония браков по расчету.