Увидев меня, он восклицает:
– Вот, те раз, это же Анатолий Савин, собственной персоной, какими судьбами тебя занесло в «Нудоль»? Ведь по слухам, ты из Сары – Шагана, как каторжный, уже года два не вылезаешь – или врут?
– Нет, Саня, не врут – так и есть, но теперь вот, занесло к вам!
– А надолго?
– Пока командировка до конца апреля, а там уж как получится.
– Ну, и славненько, ты появился как раз вовремя. Сегодня ночью обещали, наконец – то, поставить на стартовую позицию Грушинское изделие (противоракету) – это же здорово, теперь нам с тобой можно будет продолжить некогда незаконченную работу по отладке программы АФК (автономный функциональный контроль), но уже, как я понимаю, в ее окончательном варианте. Не так ли?
– Ну, Саня, насчет окончательного варианта, это ты погорячился, может когда и произойдет такое, но не скоро, я тебя уверяю. Ведь кроме разработки самой программы, еще нужно, чтобы техническая начинка огромного количества устройств, электронной аппаратуры, размещенных в зданиях системы ПРО – стерильно, как положено в медицине, была вылизана методичной обкаткой до последнего винтика, пропаянного шва, электронного элемента и т. п., иначе она (программа) будет давать не контролируемые сбои в любой момент. Что мы и наблюдаем в последнее время на «Алдане», и тут, на объектах в Подмосковье.
Так что ставить противоракету на стартовую позицию, как мне кажется, рано. Сначала надо будет тщательно перепроверить всю, до последнего шкафа, аппаратуру, установленную в здание (РКИ), не только на соответствие ее нормативам, но и на отсутствие, так называемых, скрытых изъянов, как это делается на полигоне. Подключить снова для этого представителей заводов – разработчиков. И, в случае малейшего подозрения на наличие дефектного элемента или несоответствия нормативам, заставить незамедлительно устранять оное. И только потом уже переходить на отладку программ сначала в режиме АФК (автономный функциональный контроль), а потом и в режиме ФКС (функциональный контроль системы) совместно с изделием А – 350.
Да, кстати, ты не знаешь, кто здесь задействован от наших программистов сейчас?
– От вас я видел пока только двух женщин: Тамару – фамилию не знаю, но которая тогда с нами работала на вычислительной машине (Т- …) – помнишь?
– Да, помню – фамилия ее – Колуцкова!
– А вторую зовут Катя! Ее фамилию тоже не знаю.
И мы почти уже вошли в здание, как он вдруг останавливается:
– Анатолий, ты уж извини, но я совсем забыл, что меня мой товарищ ждет. Мы с ним собирались идти в столовую. Поэтому давай сделаем так: сейчас, пока ты будешь общаться там наверху с народом, я сбегаю в столовую, а через час вернусь сюда, и тогда мы с тобой обговорим все. А поговорить есть о чем, У нас сегодня было собрание. Там присутствовал сам зам. начальника нашего главка. Он сказал, что наступают не простые, можно сказать, окаянные дни, когда за всякий промах в работе, с каждого буквально три шкуры будут драть. Это словесное выражение, конечно, я сам выдумал, но смысл примерно такой, что наступают времена, когда надо вкалывать каждому на своем месте, не иначе, как это делал в свое время Павел Корчагин. И он, улыбнувшись, поспешил догонять товарища.