Ночное рандеву Анатолий Савин

© Анатолий Савин, 2025

ISBN 978-5-0065-9594-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Давно это было. Шел тогда март – месяц 1972 года. Зима в том году выдалась снежная, холодная с морозами, временами в минус сорок два градуса, а то и ниже, особенно в северных областях Подмосковья. А уж, что касается бескрайних просторов далекого Казахстана, где я как раз, в эти времена, месяцами неотлучно и пребывал, то и говорить нечего. Морозы часто переваливают там за минус пятьдесят градусов, особенно при ветрах, дующих с северо – восточных склонов Уральских гор – лютых, порывистых, иногда сбивающих с ног даже бывалого, добавляя характерный колорит, веками не обжитым, бескрайним диким степным далям. Так что без специального облачения в снаряжение полярника – а это меховой тулуп, такие же рукавицы, ватные штаны, утепленная шапка и собачьи унты, выйти из гостиницы бывает невозможно.

И вот вдруг, по вызову руководства, внезапно прервав мое пребывание на объекте, меня срочно отзывают с военного полигона, где вовсю продолжаются государственные испытания опытного образца системы ПРО – «Алдан».

Возвращаюсь в Москву раздраженный, и, конечно, озабоченный, поскольку не ясны были мотивы вызова. Не может же начальство не понимать, что именно сейчас там, на этапе завершения ответственных испытаний, буквально каждый специалист на счету? Как можно отрывать кого – то из нас от дела – когда мы даже заболеть не можем в такие времена, не имеем право – уж так воспитаны. За эти долгие годы, сколько дней и ночей, без сна и отдыха, отдавая все силы своему детищу, мы шли как проклятые к заветной цели – созданию такой системы защиты оберегаемой круглосуточно небесной полусферы, какую не сможет преодолеть ни одно, из ныне существующих в мире вражеских баллистических (космических) средств, способных атаковать СССР.

На следующий день утром, не успеваю я появиться на своем рабочем месте в лаборатории, как меня по местному телефону вызывает к себе в кабинет зам, начальника нашего НИО – Дмитрий Григорьевич Дорогов. Полковник по воинскому званию, ветеран Великой Отечественной Войны (1941 – 1945 г.г.), имеющий немало орденов и медалей, а теперь еще и зам. главного конструктора по стрельбовым РЛС (радиолокационная станция) системы ПРО.

Поздоровавшись со мной за руку, он предлагает мне сесть на небольшой кожаный диванчик, стоящий у стены напротив его рабочего стола, и сам садится рядом. После чего, видимо, чтобы смягчить хоть немного мою напряженность, связанную с удивлением происходящим (поди, не каждый день, тебя из такой дали отзывают на ковер к руководству, чтобы вот так запросто, душевно посидеть на диванчике) следуют дежурные вопросы.

Как я добрался (а это четырех часовой перелет спец. рейсом из Сары – Шагана прямиком в Москву на пассажирском самолете ИЛ – 18, как правило, с посадкой в Аэропорте «Внуково»), как обстановка в доме (он, конечно, знает, что я женат, и что у меня уже есть маленькая четырехлетняя дочка по имени Катя).

Получив, мои скорые ответы на заданные вопросы (ибо внутренне я, непроизвольно, по привычке, как и положено, уже был готов переходить к докладу о состоянии дел на объекте, откуда вчера явился, а не к обсуждению семейных проблем), Дмитрий Григорьевич, угадывая мои желания, говорит:

– Анатолий, нет – я пока не буду интересоваться полигоном, где, понятное дело, сейчас несладко – пик государственных испытаний системы «Алдан», но, видишь ли, еще серьезнее запарка у нас сейчас здесь, на одном из подмосковных объектов. И ты, наверное, догадываешься, о каком объекте говорю.

– Дмитрий Григорьевич, никак «Нудоль»?

– Совершенно верно!

– Он как был у нас с самого начала отстающим, так им и остается!

И, выдержав паузу, – продолжает, не вдаваясь в подробности, видимо, чтобы и я не задавал ему лишних вопросов.

А вопрос, конечно, у меня уже был готов слететь с языка (неужели обычные плановые работы на одном из объектов в Подмосковье, вдруг стали важнее государственных испытаний системы ПРО «Алдан», к коим приковано пристальное внимание военно – промышленной комиссии (ВПК) при президиуме Совета Министров СССР?

– Так вот, – говорит он, – принято решение временно снять тебя с полигона в Сары – Шагане и направить незамедлительно в «Нудоль».

И мне сразу померещилось, это стародавнее деревенское захолустье, чудесным образом сохранившееся, с кучкой, еще оставшихся жилыми, покосившихся избушек, на забытых богом заброшенных просторах Северо – Западного Подмосковья.

Вспомнилось, что первый раз в «Нудоли» я появился четыре года тому назад, сначала с целью общего ознакомления с возводимым там секретным объектом. А потом уже стал приезжать туда довольно регулярно, по мере необходимости, для участия непосредственно в отработке алгоритмов управления системой.

И всегда поражался этой (расположенной всего – то, примерно, в ста км от столицы) немыслимой подмосковной глухомани, с вековечными хвойными лесами окрест, поднимающимися ввысь в густой зеленой кроне под синеву поднебесья. А также таинственными потаенными тропами, петляющими по убегающим просторам непроходимых болот и заболоченных, поросшими стройными, но, невысокими пестрыми осинками, зачастую, одиноко, по – сиротски стоящими, в никогда не просыхающих от влаги низинах.

Тогда, впервые, выезжая туда прямо с предприятия в теплом уютном микроавтобусе, я, как – то подзабыл, что на дворе зима – январь месяц, а за окном не менее тридцати градусов мороза по Цельсию. Поэтому и одет был привычным образом (пиджак, рубашка, джемпер, пальто, шапка, на ногах ботинки, не совсем по сезону), словом, как и многие другие москвичи, спешащие утром на работу или учебу в метро или на ином городском транспорте. Конечно, мне тогда и в голову не могло придти, что микроавтобус, где будет и наше руководство, охрана может не пропустить на территорию этого, еще только начавшего формироваться объекта. Но все именно так и произошло. Не знаю уж по какой причине, но микроавтобус остался нас дожидаться за воротами. А нам пришлось преодолевать пешком, немалые расстояния к видневшимся вдали, сквозь морозное туманное утро, довольно высоким зданиям (РКЦ – радиолокатору канала цели и двум РКИ – радиолокаторам канала изделия), а также стартовым позициям по, уже изрядно запорошенным снегом, дорогам и тропинкам.

Предъявив документы, прохожу через КПП на объект в составе небольшой делегации. Впереди руководство (не самое высокое, но все – таки начальники НИО, отделов и т.п.) – их несколько человек. Они, разумеется, сегодня здесь как на загляденье все в зимней военной форме: высоких, светло – каракулевых, цилиндрической формы шапках, с ярко – красными пятиконечными звездами на них, и добротных меховых полушубках, ибо каждый в чине не ниже полковника. Конечно, на самом предприятии (ОКБ – 30, а в последствии – ОКБ «Вымпел») они ежедневно предстают пред нами в обычной гражданской одежде, облачаясь в военную форму, разве что на праздники, да и то не на все, а, как правило, только на День Победы (9 мая) в Великой Отечественной Войне. Не будем забывать, что наше начальство, опытные наставники – это и есть то поколение, которое в те тревожные сороковые годы (1941 – 1945 г.г.), уходя на фронт, будучи еще совсем молодыми, отстояли свободу и независимость нашей Родины, одолев в жестоких сражениях чуму 20 века – непобедимые бронетанковые армады Германского фашизма.

А теперь вернемся к нашему повествованию.

Вот подходим по широкой, хорошо почищенной бульдозером дороге, к первому зданию РКИ – А (радиолокатор канала изделия), но пока в него не заходим, а сворачиваем почему – то на стартовую позицию, что находится неподалеку. Я, конечно, успеваю уже нахватать снежку в свои башмаки, и немного подмерзаю со спины, но еще не настолько, чтобы не почувствовать – по мере продвижения, на этот раз, уже в витиеватой неширокой тропе к еще пустой (стоящей без изделия) стартовой площадке – вдруг появление приятных симптомов, внезапно пробудившегося у меня улучшения настроения. А дело в том, что после очередного поворота тропы на фоне, неожиданно обуявшей нас удивительной тишины, сродни космическому безмолвию (по – иному не скажешь), перед нами (в отсутствие пока и высокого оградительного забора) внезапно открывается живописнейшая картина.

И мы, что называется, буквально наталкиваемся на гигантскую махину, стоящего пред нами стеной, обворожительно прекрасного зимнего леса, по само некуда осевшего в зеленеющей ветвистой хвое, на еще не потревоженных ни кем, чистейших, как натуральный жемчуг, пластах нетронутого снега, ослепительно белой поляны.

Но не успеваю я осмыслить красоты пейзажа, как вдруг из чащи, лихо, перемахивая через стволы поваленных, огромных, еще не убранных сосен, на небольшой холмик неожиданно вылетают, легкие как дуновение ветерка – два, не особо крупных, пушных зверька, отливая бело – серебристым, с голубовато – синей фактурой чудесным, ворсистым мехом.

Вылетают и, завидев толпу, на мгновение останавливаются как по команде, уставившись с любопытством на нас; и спокойно начинают забавно поводить влево – вправо своими вздернутыми носами. После чего, вильнув игриво пушистыми хвостами, с ярко черными кончиками на них, они мгновенно исчезают в дебрях застывшего в снежном безмолвии дремучего леса.