Была прекрасная солнечная погода, и этим она лишь сильнее смущала Артёма. Погода была такая, в которую надо идти и радоваться жизни, любви, будущему, да хоть новой книге, а вместо этого он думает о том, что надо бы заложить неплохого парня родителям и полиции.

Как отреагировали бы его родители на посещение гимназистом квартиры с алкоголем, доступными плотскими утехами, да ещё и, как выяснилось, веществами?

Что в шестнадцать, они и сейчас… Артём представил напряжённое, усталое лицо отца, взволнованное – матери, обсуждения, упрёки, недоумение, разочарование. И почти развернулся, чтобы уйти.

Но если меня отчислят, всё будет ровно так, только ещё хуже. Армия. Два года выброшены на ветер в каких-то богом забытых селеньях. Фабрика на отце. Мать, переживающая, что его убьют. А может, и убьют, кто знает…

Артём снова развернулся, пошёл в другую сторону.

Может быть, Ричард просто будет всё отрицать. Тогда ему все равно не поможет этот визит.

Или он не будет отрицать – Артём опять остановился. Может, Ричард-то и захочет помочь, но он как-никак несовершеннолетний. Родители запретят, вот и все дела.

– Сударь, вы уже полчаса нарезаете круги у нашего дома, – Артём повернулся и встретился взглядом с Ричардом. Теперь было видно, что перед ним гимназист, и по форме, и по портфелю, только выражение лица оставалось серьёзным. Смотрел он на Артёма доброжелательно, и Артёму стало не по себе от мысли, что вот этому мальчишке он собирался, возможно, испортить жизнь.

– И вам, сударь, не хворать, – в тон ответил он, стараясь звучать шутливо. – Задумался вот.

– О прекрасной даме? – хмыкнул Ричард.

– Если бы, – вздохнул Артём. – А вы не знаете, когда вернётся Роман?

Ричард покачал головой:

– Мы не так часто общаемся, я даже не знаю, что он уезжал. А что случилось?

Артём замялся.

– Ричард, если ваши родители узнают… что вы были там, где были, со мной… Вам конец?

Ричард какое-то время молчал, сосредоточенно глядя перед собой.

– Ну, – наконец сказал он, – мне бы этого не хотелось. Но, может, вы расскажете, что случилось?

– Да я и сам не понимаю толком, – вздохнул Артём и в общих чертах описал происходящее. Всё это время Ричард, нахмурившись, молчал.

– Знаю, – закончил Артём, – у вас нет оснований мне верить, мы едва знакомы, но я в полной растерянности.

– Вы думаете, что Роман вас подставил?

– Я не нахожу объяснения его действиям. А вы?

– И я, – согласился Ричард. – Правда, я не помню его на том вечере. Но там было полно народу.

Они снова подошли к дому Рокстоков. Ричард взглянул на Артёма:

– Вас же не заберут в армию завтра?

– Надеюсь, что нет!

– Тогда до завтра; я попробую выяснить степень моей выживаемости при такой глубине морального падения.

– Если вас убьют, то лучше не стоит.

– Давайте верить в лучшее! Дайте мне адрес или телефон на всякий случай.

И гимназист исчез, а Артём вернулся к пустой квартире, убеждая себя, что Ричарду нет никакого резону напрашиваться на неприятности ради малознакомого собутыльника – и всё же надеясь, что он в парне не обманулся. Хватило внезапного исчезновения Ричарда и опасений, что весть доберётся родителям.

Весть действительно добралась, но самым неожиданным образом.

Перед этим Артём успел известись в ожидании звонка, письма или посыльного – день, второй, третий.

Затем его вызвали в деканат, и там он в присутствии полицейского отвечал на вопросы («С кем вы пришли? Во сколько ушли? С кем разговаривали? Что ещё помните?»).

Ещё через несколько дней он обнаружил, что на месте листа со списком висит другой листок без его фамилии. Он перечитал лист сверху вниз и снизу вверх, но она всё ещё не находилась.