1442 год после Красного неба.

Мало кто был знаком Тилозиром, но все знали о его непростом характере. Ходили самые разные слухи о нем, возможно, потому что он часто покидал пределы Волшебной Рощи – места, созданного специально для всех обладателей магии. Конечно, некоторые вещи вызывали у него особенное раздражение. Например, необходимость ждать в пустом зале Азона – богоизбранного волшебника и вечного создателя этого места.

Азон как обычно опаздывал, но Тилозир этому нисколько не удивился: у тех, кто прожил тысячи лет, нередко очень необычное восприятие времени. И радость вызывало то, что в этот раз счет шел на часы, а не на годы.

Здесь, внутри могучего древа, стены залов покрыты светящимся мхом, который излучает мягкий свет. Потолки украшены ветвями и листьями, будто лес сам протягивает руку местным волшебникам.

В центре главного зала, где собирались выдающиеся обитатели этого места, располагался огромный стол, выросший из дерева. Вокруг стола стоят массивные деревянные стулья с резными спинками, на которых нанесены имена. Взгляд Тилозира скользил по ним и наполнялся грустью, ведь заняты остались лишь четырнадцать из сорока четырех. Каждое из них было по-своему особенным, имея что-то от владельцев. Глаза волшебника замерли на одном из них – том, на чьей спинке вырезаны сидящие на цветах пчелы.

Тилозир пригладил черные, почти как у всех волшебников, волосы, оголив редкую седину, тихо вздохнул и отвел в сторону взгляд. Вдоль одной из стен висела карта империи, объединившей большую часть людских народов и ближайших земель. Правда, в своей точности и подробности она значительно уступала большинству работ ордена Заката, пренебрегая даже важнейшими дорогами.

Волшебнику претили любые конфликты. Он прекрасно понимал причины вечной борьбы народов и рас и был противником любых конфликтов, предпочитая любым разумным способом избегать их до последней возможности. Многое из этого он пытался передать ученикам.

Он обучал их не только магическому искусству, но и жизненным принципам. Волшебник виделся ему миротворцем, защитником и творцом, поэтому Тилозир стремился отвергать агрессивную магию, отдавая предпочтение иллюзиям и изменениям физических свойств. Однако передать эти взгляды новому поколению едва ли получалось в должной мере.

Многие из них безосновательно считали его трусом. Возможно, если бы они видели столько бессмысленных войн и напрасных смертей, сколько видел он, они бы изменили свое мнение. Впрочем, в последние годы это стало лишь несбыточной мечтой, неумно желающей стать прошлым.

Больше всего его беспокоила последняя ученица, которая явно попусту растрачивала свой редкий талант. Он переживал, что она не сможет реализовать свой потенциал, словно назло этому миру. Тилозир понимал причины, но пока не знал, как их исправить. Забывшись в мыслях о ней, он ритмично стучал указательным пальцем по столу и потерял счет времени, когда ощутил приближение одного из величайших колдунов мира. Прибыл Азон.

Могущественный волшебник сильно влиял на потоки магии, это было трудно не заметить. Богоизбранный излучал настолько сильную энергию, что она подавляла даже тех, кто мог только представить ее величину. Хотя… здешние уже привыкли.

Эхо от стука соснового посоха разносилось по коридорам. Ветви на потолке, как по команде, склонялись к проходу, будто собаки приветствуют хозяина. Сопровождающий его лязг доспехов особо заинтересовал Тилозира.

Люди, не владеющие магией, не появлялись здесь после окончания Охоты на ведьм, чтобы обеспечить безопасность учеников. Даже выжившие после этой охоты находились на грани выживания. Из трех десятков тысяч волшебников разных направлений и сил едва ли можно было найти хоть одну тысячу, да и те были испуганы или озлоблены на, как они говорили, «неблагодарных завистников». После тех гонений и жертв количество потенциально опасных магов значительно выросло, особенно среди учеников, – это вызывало много головной боли.