Волшебник сохранил невозмутимость, даже когда на него посмотрели очень строго. Казалось, его совсем не беспокоит давление со стороны отца, и это начинало выглядеть немного безумно.

– Что-то ты слишком спокоен, – взволнованно сказал Арут.

Тот плавно развернулся спиной к юноше.

– Я устал ждать. И только.

Террард презрительно хмыкнул, резко развернулся и без колебаний направился вглубь норы. Акес прошептал несколько слов, и теплое белое свечение стало ярче, приобретая голубоватый оттенок. Он поспешил за отцом.

Шагнув в темноту, они начали спускаться все ниже и ниже, не представляя, что их ждет. Земля постепенно сменилась твердым камнем, а узкий тоннель расширился до просторного подземного коридора. Это место больше походило на пещеру из легенд о дремлющих во мраке драконах, нежели на логово дикого зверя.

Весь путь Терон не спускал глаз с Тамарата, нервно размышляя о том, как выполнит просьбу Террарда и, если что-то пойдет не так, убьет волшебника.

– Стой, – шепнул Террард, перекрыв рукой путь Акесу, – там выход.

Свет излучаемый посохом волшебника в миг ослаб.

Вдали чуть видно трепетало маленькое, почти угасшее пламя, похожее на обессилевшего доживающего последние мгновения светлячка. Из пещеры же веяло хорошо знакомым запахом крови.

Отец обернулся и окинул взглядом вспотевшие, растерянные лица юношей. Они стояли на пороге встречи с неведомым противником. С печалью в сердце и надеждой в душе он приказал им обнажить мечи.

Арут впал в замешательство. С каждым мгновением становится все труднее дышать, сердце бьется быстрее, а руки становятся влажными от пота. Мысли путаются, и он никак не может сосредоточиться. Его жизнь уже много раз была в опасности, но такой – он не чувствовал никогда. Встретившись холодным взглядом с отцом, рыцарь собрался с духом. Террард будто за руку провел Арута сквозь подступающий страх, и придал сил следовать за ним.

Выйдя из коридора, компания очутилась в большом открытом пространстве, в одно мгновение залитое волшебным светом. Повсюду лежали иссушенные тела братьев-рыцарей, различить которых даже в открытых шлемах казалось невозможным. В одном из них по белой волчьей шкуре Террард узнал отца Акселя, еще несколько часов назад имевшего обе руки.

Улыбаясь, Тамарат встал на колено громко сказал:

– Господин…

Едва тот успел коснуться земли, как Терон размашистым ударом собрался прикончить его, но едва он вознес меч, как перед ними мелькнула рычащая черно-пепельная фигура почти на две головы выше Террарда, будто поглотившая свет, созданный Акесом. Мгновенье спустя раздался скрежет металла: отец, возглавлявший их, погиб, не успев пошевелиться или даже издать предсмертный крик.

Оказавшись в полной темноте, Раймонд попытался атаковать колдуна-предателя. Он размахивал мечом наугад, но все было тщетно. Удалось лишь несколько раз рассечь воздух клинком, когда он ощутил мощный удар в живот. Этот удар был нанесен с силой, превосходящей таран, сокрушивший первые ворота Древнего Амелина. Невозможно было осознать, куда его отбросило, и о какую именно из стен он ударился затылком. Теряя сознание, рыцарь чувствовал, как надежда не потерять свои внутренности стремительно угасает.

Крик боли Раймонда вызывал у братьев не меньше страха, чем мгновенная и безмолвная смерть наставника. Терон хотел выполнить полученный приказ и сбежать, но, потеряв в темноте выход, уперся в стену.

Внезапно все вокруг озарилось ярким солнечным светом.

Арут ощутил толчок в плечо и обернулся. Рядом с ним в луже собственной крови лежал Тамарат. Веки рыцаря мгновенно потяжелели, а ноги, казалось, потеряли связь с землей. Последним, что он увидел перед тем, как потерять сознание, были разноцветные яркие блики и завороженный ими брат Терон, который, казалось, вот-вот позабудет, как дышать. Серый, синий и зеленый цвета, кружась вокруг ярящегося черного силуэта, сливались в едином танце, словно мотыльки у свечи. Затухающий в унисон с глазами хриплый рев: «Лжец!» – был последним, что достигло его слуха в тот миг.