––

Первым в недостроенный флигель зашел Григорий Ефимыч Распутин – он довольно долго стоял у зеленой калитки, вглядываясь в темные окна, потом все же решился и быстро прошел внутрь. Там было пыльно и темно, у Распутина в голове промелькнула мысль, что зря он сюда пришел, ой зря, но эта мысль была последней из всех, которые могли прийти ему в голову, потому что через пару секунд после того, как входная дверь закрылась автоматической пружиной, мозги Григория Ефимыча вылетели наружу через пулевое отверстие. Он опрокинулся на спину, нелепо взмахнув руками, сказать же что-либо не успел.

Из темного угла подошел темный человек с закутанным до глаз платком по образцу американских гангстеров, пнул для начала Распутина ногой, тот не подавал признаков жизни, потом он подумал и сделал контрольный выстрел в область сердца, тот опять даже не дернулся. Далее он поднял Распутина, усадил на один из стульев в центре зала, устроил его поудобнее, чтобы тот не сваливался, и быстрыми движениями расстегнул и стащил с него сначала портки, потом подштанники. Потом поискал в карманах свое письмо, нашел и спрятал в карман пальто.

– Вот и ладушки, какой красивый натюрморт у нас получается, – сказал гангстер, – врали значит Юсупов с Пуришкевичем, какой это к чертям дьявол, если с первой же пули откинулся, – после чего он опять ушел в тень поджидать следующего посетителя.

Ждать пришлось не очень долго – через 15 примерно минут появился Георгий Аполлонович Гапон, он был в рясе, в высокой ритуальной шапке и сильно смазанных сапогах, которые скрипели на весь переулок. Все повторилось в точности так же, как и с Распутиным, за исключением той детали, что умер Гапон не после первой пули, потому что оказался весьма проворным. Незнакомец стрелял в него трижды, прежде чем проповедник успокоился на своем стуле.

Ну и самым последним во флигель пожаловал Евно Фишелевич Азеф, глава тайной Боевой организации эсеров, о которой в народе ходили самые страшные и зловещие слухи и на совести которой было более сотни покушений и взрывов, из них почти половина удачных. Евно Фишелевич был очень осторожным человеком, но и он потерял голову от письма самой Матильдочки – ну еще бы ее не потерять, когда тебя такая звезда высшего общества зовет на тайную встречу. Однако револьвер Азеф конечно с собой взял и держал его в руках, когда открывал дверь во флигель. Внутри было темно и пыльно, так что он даже чихнул, поднеся руку ко рту, в этот момент чихания из самого темного угла комнаты бахнул выстрел, попавший прямиком в барабан его револьвера, его вырвало из рук Азефа, сильно ушибив ему всю ладонь. Азеф быстро нагнулся, но некто из угла сказал ему:

– Не советую, Евно Фишелевич, руку прострелю.

Азеф быстро разогнулся и осмотрел помещение. Осмотр ему определенно не понравился – положение двух тел на стульях явно указывало на то, что тела эти неживые.

– Кто вы такой, сударь? – отрывисто спросил он, – и кто эти господа на стульях?

– На первый ваш вопрос отвечу, что я человек, искренне болеющий за судьбы России, а на стульях расположились следующие господа: справа проповедник Гапон, слева старец Распутин.

– Это вы их убили?

– Откровенно говоря да…

– Зачем?

– А они вредят России вообще и будущей русской революции в частности, без них все проще будет.

– Меня вы тоже убьете?

– Непременно, дорогой Евно Фишелевич.

– Ну так что же вы медлите, стреляйте…

Однако ж нервы у него железные, подумал незнакомец.

– Вы куда-то торопитесь? Давайте побеседуем, у меня есть свободных 15 минут, вот как раз свободный стул, присаживайтесь.

Азеф молча подошел к единственному пустому стулу, сел, медленно достал из кармана пальто пачку папирос.