Дорогая была в неадеквате, а врач – раздражающе адекватен. Спокоен, курва, буднично спокоен. Разве что семечки не лузгал. Так-то он был наверняка хороший спец и по жизни прекрасный человек. Но так получилось, что именно он своим уханьем-бормотаньем отвлекал от процесса меня. Я относилась (и, наверное, отношусь) к родам, как к работе. Банальность? Это да. Но когда я сосредоточена, самое лучшее, что может сделать ближний, – не издавать звуков, притвориться предметом интерьера и мимикрировать под обои. И тогда я его (ближнего), возможно, возлюблю. Так что каждому свое. Я (повторюсь) – не против…

Короче. Девочки, если какая-то молодая (или не очень) мать мне вдруг признается, что засыпая за вечерней сказкой для киндеров, она СОВСЕМ не мечтает утром проснуться под апельсиновым деревом в какой-нибудь знойной Аланье и отправиться покорять все прибрежные бары под палящими взглядами потомков османской империи, то я подумаю «брешет, гадина» – то есть «врет, наверное».

Родительство – это весело. Ну как же не весело-то? Вот, к примеру. Недавеча благоверный укатил в командировку (подозреваю, по собственному неистовому желанию, а не по злонравию начальства). Так вот. А у младшей лезут зубы. Пояснять надо? Рыдания-рыдания-рыдания. 5-минутный сон с грудью (моей!) в зубах (в деснах, в смысле). И – рыдания-рыдания-рыдания.

И пока внимание мое было поглощено радостями лактации, моя старшенькая:

а) отрезала кусок тюля. Кусманище даже, а не кусок. Хорошего, блин, тюля. Дизайнерское решение облагородило интерьер зала;

б) выстригла себе брови почти под ноль. Вот тут – только воскликнуть «бровиссимо!». Вы видали пятилетних девочек с бровями, выстриженными до основания? А быть может, это давно уже тренд высокой моды, а мы и не в курсе?

в) выстригла себе челку до самых до окраин.

В это время где-то на кухне мирно и неторопливо подгорали творожные печенья. Увидев новый лук своей принцессы, я слегка оторопела. Ля – подумала я. Именно так и подумала. Мамочка сейчас начнет крушить. Мамочка сейчас станет Халком. Мамочке впервые за многая лета захотелось закурить. А ведь последний раз мамочка баловалась гнусным табаком так давнооо… Когда была стройна, как кипарис. Впрочем, вранье. Благодаря регулярному чередованию стрессов и релаксов мамочка и ныне – кипарис. Ну хорошо. Когда была плоскогруда, как корейский подросток. Так будет честнее.

Так вот. Мамочка-таки не закурила. Негоже. Но когда юный парикмахер и зубастик вырубились и дом охватили зыбкая тишина, ласковая прохлада и не менее приятная темнота, мамочка прокралась на кухню. Достала малиновый джем. И села писать в дневник гид по своему богатому внутреннему миру. Занесла трепещущее перо над девственно-чистым листом… Облизала ложку с джемом… И написала: «Зашибись, когда спят». Занавес.

Не бросайтесь помидорами, ребята, но я не люблю беременных. Не то чтобы прямо вот так, чтобы устраивать против оных акции протеста. Да нет же. Прост беременная женщина – это замкнутая система. И желательно, канеш, чтобы эта замкнутая система минимально контактировала с внешним миром. Эт я по себе сужу. Чесслово.

Со мной приключилась вторая беременность. Для меня, что в первый, что во второй раз, это мероприятие хоть и ожидаемое, но непростое. Так сказать, опыт из разряда экзистенциальных. Да-да, Кафке такие метаморфозы не виделись и в сладкой предутренней дреме. Это потом, пережив совершенно запредельный космос ощущений во время родов, ты приподнимаешься до уровня Мадонны с младенчиком на руках. А вот непосредственно беременность низводит барышень (пардон, но факт!) до состояния самки. Ой, да не надо мне щас рассказывать про секреты пузатых джоконд и про красоту шара как геометрической фигуры.