С его помощью удалось ободрать края листовки бахромой, однако сам текст остался нетронут.

– Горячей водой смочите и потом уже снимайте! – теряя терпение, рявкнул полицейский и обернулся к толпе: – А вы все пошли прочь!

Люди неохотно стали расходиться. Заворачивая за угол, Моури успел увидеть, как управляющий выносит дымящееся ведро и мокрой щеткой принимается соскабливать бумагу. Вот и отлично – под воздействием горячей воды гидрофтористая краска даст химическую реакцию.

Кружа по району, Моури прилепил еще пару листовок в самых заметных местах.

Двадцать минут спустя, когда реакция с краской на листовке номер пятьдесят шесть должна была завершиться, он не стерпел и вернулся к магазину.

Листовки, конечно, уже не было, зато на ее месте красовался намертво впечатанный в стекло текст.

Полицейский и управляющий жарко спорили под любопытными взглядами прохожих.

Моури, проходя мимо, услыхал вопли полицейского:

– Да плевать, что она стоит две тысячи гульдеров! Хотите – разбивайте стекло, хотите – заколачивайте витрину досками, но чтобы через минуту этой дряни здесь не было!

– Сэр…

– Делайте что говорят! Вы ведете незаконную пропаганду! Доказывайте потом другим, что это не вы!.. Забыли, что у нас война?!

Моури неторопливо удалился. Предстояло налепить еще восемнадцать листовок.

Он управился до сумерек – а заодно присмотрел новое жилище.

Вечером Моури подошел к регистрационной стойке своего отеля и сокрушенно сказал портье:

– С этой войной не знаешь, что будет завтра… Опять все планы насмарку. – Он помахал вывернутой кистью – вроде как пожал плечами на сирианский манер. – Представляете, мне придется уехать на неделю. Вот досада!..

– Хотите отменить бронь номера?

– Нет-нет, я заплачу за все десять дней. – Он вытащил из кармана пачку гульдеров. – Вдруг управлюсь быстрее, тогда будет где жить. А если нет – это уже мои проблемы.

– Как пожелаете, мистер Агаван.

Портье невозмутимо выписал счет. Постояльцы вольны делать что угодно – даже выкидывать деньги на ветер.

– Благодарю, – кивнул Моури. – Долгих вам лет.

– И вам, – отозвался портье таким тоном, будто пожелал клиенту немедленно испустить дух.

Моури заглянул в ресторан и поужинал. Потом вернулся в номер, прилег ненадолго, чтобы дать отдых натруженным ногам, и дождался полной темноты.

Когда солнце село, прихватил еще пару листовок, вооружился куском мела и снова вышел на улицу.

Дело предстояло куда более легкое. Кварталы освещались плохо, да и здешние места он уже изучил. За оставшиеся до полуночи четыре часа Моури перепортил немало стен в самых оживленных днем местах: налепил ровно сто листовок на дорогие стеклянные витрины магазинов и офисов, а возле остановок общественного транспорта двадцать четыре раза вывел мелком крупные белые буквы ДАГ.

Мел тоже был земным – при смывании водой он коварно проникал в пористый кирпич. Чем сильнее скоблить, тем глубже он впитывался. В общем, избавиться теперь от этих надписей можно только одним способом – снести стену и построить новую.

Утром после завтрака Моури покинул отель. Не обращая внимания на вереницу такси-динокаров, сел в автобус, проехал пару остановок, вышел и пересел на другой. Подобный маневр он повторил еще раз десять, чемодан при этом то оставлял в камере хранения, то возвращался за ним, чтобы запутать следы. Вероятно, его никто и не выслеживал, но лучше заранее предусмотреть все варианты.

Например:

– Кайтемпи. Проверка. Покажите регистрационную книгу. Хмм… Все те же лица. Разве что вот этот Шир Агаван… Кто он такой?

– Лесничий, кажется.

– А документы вы видели?

– Да, сэр. Конечно. Все в порядке.