Распахнув окно, Лайенирта ничуть не ёжилась от морозного ветра, поспешившего заглянуть в её кабинет. Простояв у окна пару минут, она тяжело вздохнула и негромко сказала, зная, что её услышат:

– Тебе особое приглашение нужно? Заходи уже, как не родной, ей-богу.

Главнокомандующая сделала пару шагов внутрь кабинета, и её ночной гость возник на подоконнике, складывая за спиной огромные чёрные крылья. Спрыгнув на пол, он по-хозяйски закрыл за собой окно и вопросительно посмотрел на неё.

– Прям из спины отращиваешь? Силён, однако ж, – ухмыльнулась Лайенирта, опираясь спиной о стоящий позади письменный стол.

– Ты всегда знала, да? – покачал головой Кас.

– Разумеется, – кивнула она. – Ты у Властелинов всегда был под присмотром. Бояться тебя, как никого другого.

– Ты знаешь, почему? И кто меня проклял? – Кас нахмурился, недовольно откидывая назад надоедливые длинные волосы.

– Откуда? – Лайенирта развела руками. – Я в ваши лиерархенские дела не лезу. Жестокий ты, мальчик мой, но действенный. Ника на совете справилась прекрасно. Властелины следили по видеосвязи, думаю, даже у них не возникло сомнений, что ты мёртв.

– А вот ты не сомневалась, что я освободился, – отметил Кас. – Что-то ты темнишь, Нирта.

– Темню, – не стала препираться она, картинно разведя руками и самодовольно улыбаясь. – Ещё как. Я им не собираюсь тебя сдавать, если тебя волнует этот вопрос. Разбирайтесь сами. А я, – она сложила руки на груди, и её улыбка стала чересчур лукавой, – с превеликой радостью понаблюдаю за этим в сторонке.

– Очень самонадеянно, – улыбнулся ей такой знакомой холодной улыбкой совсем неузнаваемый марн. – Думаешь, разборки в Лиерархене не коснутся Тарнодана?

– Как выйдет – так выйдет. Зачем мне ссориться хотя бы с кем-то из вас? – рассмеялась главнокомандующая. – Я постою в стороне, пока вы будете грызться между собой. А с победителем договорюсь. Можно подумать, ты бы на моём месте поступил иначе.

– Резонно, – согласился Кас. – Я давно там не был, как… Гкхм. Хочешь верь, хочешь – нет, но я даже не зол уже на того, кто это всё учудил. Признаться, я был тем ещё самодовольным мерзавцем, пока не вкусил проклятья с лихвой. Разбираться, правда, придётся всё равно. Рано или поздно, кем бы ни был мой враг, он прознает о моём возвращении. А слабость у меня теперь только одна.

– Как знать, слабость это или сила, – задумчиво произнесла Лайенирта. – Как она восприняла?

– Обиделась, – смутился Кас, сведя брови. – Но, вроде, простила. Я надеюсь. Над внешностью моей подтрунивает иногда, видимо, не нравится, – он вздохнул.

– Ей непривычно, – рассмеялась Лайенирта. – Да и мне тоже. Я же правильно понимаю, что в одной из жизней вы с Ферсом были братьями? – он кивнул и она задумчиво произнесла: – Ну вот, теперь охотно в это верится. Твои повадки не очень-то вяжутся с такой смазливой внешностью, мой мальчик, но это – мелочи. Все привыкнут. У вас обоих теперь есть дела поважнее. Как планируешь Нику защищать теперь от самой же себя? Однажды, она догадается, почему столь сильна. Особенно теперь, когда стало понятно, что ты был самым сильным чаром лишь потому, что душа-то у тебя – марнская, её силу никаким проклятьем не задушить.

Кас недоумённо свёл брови и уставился на главнокомандующую, не совсем понимая, о чём она говорит. Лайенирта хмыкнула и закатила глаза:

– Да брось, ты так и не понял? Любовь так слепа? Хах, мальчик мой… Святая наивность. В подростковом возрасте Ника меняла имя. Несложно догадаться, что оно было просто более длинным, а Ника – его сокращение. Чары не способны чувствовать друг друга, Кас. Даже самые сильные. Неужели эта мысль ни разу тебе не закралась в голову?