Впереди еще двадцать восемь гребанных дней. Сопротивляться – значит мучиться, и все равно терять стабильность. Я должен был отказаться от кандидатуры в качестве Оливии, ведь еще на празднике в честь компании понял, что для меня эта девушка необычная и точно способна влиять на меня. Хватило одних ее глаз, которые завлекают в сети. Тогда она была без очков, которые мне не нравятся, но которые при этом служат хорошей броней для меня. Они словно ставят защитный слой, когда я смотрю в глаза Оливии. Но стоит ей снять их, как я зачарованный смотрю прямо ей в глаза.

Я бросил пиджак на сидение рядом и завел автомобиль. Написал матери, что скоро приеду, и покинул парковку, выезжая на дорогу.

Весь путь от компании до дома, который занимает сорок минут езды, я думал о том, сколько моральных сил мне потребуется, чтобы не выдать себя холодным и безразличным по отношению к Ариэль на глазах у моей семьи. Наши отношения мы выясним не в присутствии других членов семьи. И в общем, и в целом – такие вопросы решаются только наедине, без свидетелей.

Перед тем, как выделить день и время для непростого разговора, мне необходимо подготовиться к эмоциональным сценам Ариэль, которая точно их устроит мне. Ведь она не из тех, кто отпускает тихо и спокойно. Ей обязательно нужно оставить в воздухе негативный след за собой.

Я заехал на территорию дома, в котором вырос. Точнее, я вырос в особняке.

Я припарковал машину рядом с огромным фонтаном, который содержит вокруг себя несколько стальных статуй в виде греческих девушек. Они держат кувшины, из которых сочится вода и попадает прямиком в фонтан. На территории всего одна широкая дорога, выстроенная из садового камня, проложенная от ворот до лестницы особняка. Все остальное покрыто зеленым газоном. Мама – минималистка, и не стала выстраивать вокруг особняка роскошный сад. Но есть еще одна причина, почему здесь один только гладкий газон: у мамы аллергия на цветы.

Я не успел открыть дверь самостоятельно, как ее отворил дворецкий, встречающий меня.

– Добрый вечер, сэр, – коротко поздоровался он.

– Добрый вечер, Карл, – на ходу сказал я, заходя в просторный светлый холл.

– Здравствуй, братишка, – послышался голос Райли, который встретил меня, выходя из гостиной.

– Здравствуй.

Мы пожали друг другу руки.

– Матушка организовала не просто семейный ужин. Она словно ждет саму королеву Англии.

– Ты же знаешь, как она любит роскошь, – напомнил я брату, хлопнув его по плечу.

Он чуть ниже меня, да и вообще мы с Райли очень сильно отличаемся, как внешне, так и по характеру.

Мой брат более открытый, готовый обнять весь мир, поэтому и любит путешествовать. Он не любит быть прикованным к чему-то одному, в его приоритете свобода, которая позволяет ему жить так, как ему хочется. Но в пределах разумного, что осознает мой брат.

В отличие от меня, Райли в подростковом возрасте был более сдержанным и не переходил красную черту. Я же был безбашенным, что на сегодняшний день по мне и не скажешь. Только я приносил проблемы своему отцу, который постоянно вытаскивал меня из какого-то дерьма. И только я получал пощечины от матери, которая чаще смотрела на меня со слезами.

Райли же наоборот именно сейчас может попасть под прицел полиции за превышение скорости. Может менять девушек, как перчатки, и бездельничать. Отец думал, что компания достанется младшему, поскольку я показывал себя с такой стороны, что мне будто нельзя доверять такие важные вещи. Но Райли вскоре словно перестал притворяться и упорхнул из птичьего гнезда, как только ему исполнилось восемнадцать.

В то время я учился в университете, но продолжал вытворять то, что не подобает сыну важного человека Лондона. Отцу пришлось взяться за мое воспитание, которое упустил из-за поднятия бизнеса, и внедрить в мою голову, в которой гулял ветер, что я надежда семьи и компании. Отец, на самом деле, сделал для меня больше, чем просто прочистил мозги от дури. Он избавлял и продолжает избавлять меня от преследований прошлого.