– Эти тоже пригодятся.

Подошла к жене мастера, которая в этот момент гребнем расчесывала волосы. Повернула спиной к себе, закрутила шишку на затылке и приколола с двух сторон.

– Если вот сюда прикрепить шнурочки с бусинами, будет очень красиво, – показала на торчащие сверху кончики.

Глаза столяра загорелись энтузиазмом, сразу видно, дельный мужик. Истириэль вернулся, когда на стол уже было собрано. Лениво развалившись, он принялся за еду. Как только я начала орудовать палочками, он чуть не подавился. Жаль, что чуть. За мной с открытыми ртами наблюдали все домочадцы. Да, умение пользоваться китайскими приборами освоила в совершенстве еще двенадцать лет назад.

Когда все дела были закончены, мы взяли свои сумки и вышли за порог. Интересно, что всё семейство появилось на крыльце, чтобы проводить нас, а вернее меня. Радушно попрощалась с эльфами, потрепала по светлым макушкам мелких эльфят и помахала им на прощание с края деревеньки. От мира к миру ничего не меняется. Везде есть слабые и добрые, везде есть сильные и мерзкие. Мой злобный взгляд прожег спину истерички. Он запнулся, я гаденько хихикнула.

Где-то на полпути лисоль начал потихоньку сдуваться. Привалы в удобных шалашах становились всё чаще и дольше. Это мне в ветклинике за смену километры наматывать приходилось, стоя на ногах и порой не присев даже на минутку. А этот хлыщ всё по телепортам прыгал. Вот и брёл он, совершенно не приспособленный к долгим физическим нагрузкам, еле-еле переставляя конечности.

– Мы так два цикла плестись будем, шевелись давай, – ворчала на отстающего провожатого.

– Куда-то торопишься? – спросил, запыхавшись.

– Конечно! Ванну принять, а не умыться в ручье. На нормальной кровати выспаться, а не на земле, кормя насекомых. Столицу увидеть. Надеюсь, там есть на что посмотреть? Земляков встретить, узнать, как живут, чем занимаются. Самой дело какое начать, – перечисляла свои планы, не замечая, как он начал злиться.

– Обойдешься! – злорадно прошипел.

– Это почему?

– Что ты там начинать собралась? Кто тебе позволит?! Люди – низшие существа! Вы в ногах у нас ползать должны и благодарить, что подарили вам жизнь, а не прирезали прямо у портала. Ты, мерзкое порождение нижних миров, не способна оценить всё величие лисоли! Не получи я четкий приказ, давно бы тебя утопил в ближайшем ручье!

– Силенок-то хватит? Страус напыщенный! – и тут Остапа понесло.3

– Кто? – ну вот зачем он спросил?

– Птица такая! Огромная! Важная! И, как у тебя, глаза больше, чем мозг!

Нервы у него окончательно сдали. Напевая что-то явно нецензурное, он кинулся в мою сторону с кулаками. Только не учел, что мне в одно лицо кавказских овчарок на операционный стол закидывать приходилось. Вот этими самыми ручками. Которыми его и скрутила, опрокидывая на землю.

– Мелковат, – улыбнулась, нависая над ним. – Еще раз пасть свою на меня откроешь, голосовые связки тебе подрежу! Нечем исполнять будет!

А ведь даже не лукавила. Руководство ветклиники заставило всех врачей обучиться данной операции. Чаще всего я отказывала клиентам в этой безжалостной процедуре, жалея пушистых пациентов. Это же кошмарный стресс – животному остаться без голоса. В глазах Истириэля промелькнул страх, до него, по-видимому, дошло, что со мной шутки плохи и хвост надо бы поджать. Медленно отпустила сильно струхнувшего эльфа. Но до конца примириться с ситуацией он не смог, временами что-то шипя себе под нос.

– Что ты там сказал, кусок покойника?

Вот так, периодически вяло переругиваясь, мы держали путь к следующему пункту назначения. Карту этот вредный ракх мне так и не показал. С каждым днем он выглядел все менее бодрым. Еще и погода испортилась, с неба все чаще лил затяжной дождь. С мощеной дороги пришлось сойти, камни из-за воды стали скользкими. Плащи из кожи спасали, но вездесущие капли нет-нет да пробирались за шиворот. Радовал большой капюшон, который я натянула чуть ли не до подбородка. А еще под ним удобно было прятать косу, чтоб не намокала. Радовало, что эльф был весь обвешан накопителями магии. С их помощью он легко разводил костер, еда и питье всегда были теплые. На каждой стоянке он прикасался к своей и моей одежде, высушивая ее заклинанием, хоть и кривился всякий раз. К сожалению, чище она от этого не становилась. Лисоль всё делал нехотя, но, видимо, приказ доставить меня в целости и сохранности нарушить не смел.