Где-то в пространстве непознанном, где нет ничего, ничего: ни дня, ни ночи, ни вечера, ни утра, ни устремления, ни покоя, ни действия, ни бездействия, ни еды, ни питья, ни плоти, ни вещества, ни верха, ни низа, ни справа, ни слева, ни впереди, ни сзади, ни минувшего, ни грядущего, подобно образу мысли, не прозвучав, но услышаны были слова:

Некто: Не один ли творящий?

Некто иной: Один.

Некто: Творящий один, и действие должно быть одно, как у одного.

Некто иной: Разве он раздвоится, если действовать двойственно будет, сообразно природам своим?

Некто: Не должен он этого делать…

Некто иной: Это делает тот, другой.

ни факелов ни хитонов ни мягких овчин ни серебряных ручек ни крепких засовов ни размышлений бессонных на постели несмятой… постели несмятой?.. постели измятой где сновидения словно души героев над полем сраженья летают человек некий к прекрасному слову влеченье имея к ремеслу незнакомому дух устремил но медлить без суеты он любил не спеша предаваться мечтательным грезам и нежнейшие музы привыкшие всегда начинать с того что захочется им на тихих и мягких стопах уходили уступая место морфею оттого пред мысленным зрением когда взор своих глаз смежал он событий чудесных картины вдруг возникали несущие в себе иногда назидательность поучительную иногда поражающие волшебностью таинственной или ужасом неописуемым душу сжимающие однако обычные мысли его сновиденьями не затуманенные чаще касались вещей обыденных самых и прозаических или даже попросту говоря шалопайских как будто был это не человек готовый ступать со всей серьезностью по тропам взрослой жизни а полный ещё дурачеств отроческих и всевозможных проделок юноша живущий безделицами ребячьими да пустяками всякими видимо в день когда музы разумности поучительности и назидательности упорхнули к иным собратьям его соизволившим пробудиться пораньше и оказавшись так сказать на бобах человеку тому осталось довольствоваться доставшимися ему насмешками фальевыми да легкими фривольностями и то вполне сгодится пусть легкий жанр как говорится… да уж легче не бывает не считая разумеется скабрезностей но пусть лучше что-то чем вовсе ничего именно так с легкой руки праздности или как бы заметили некоторые бездельники с бухты-барахты припомнилась вдруг человеку тому презабавная история о двух почтенных (как оказалось на первый только взгляд) особах наипрекраснейшего пола которым вознамерилось в один из погожих деньков выйти из дома в особо чудесном расположении и в руках не несли они зонты облепленные песком а в сумке их не пустостукались друг о друга безмалогодюжина раковин но нечто совсем иное припасено было там

ибо вздумалось этим, почтенного возраста дамам,

на пикник выйти вместе, и в том не было срама,

потому что назвать пикником это можно едва ли:

небольшой пикничок – обе дамы друг другу сказали

да-да пикничок да не просто пикничок в тихом уютном местечке где-нибудь за городом где свежий чистый воздух мог бы поспособствовать активному слюноотделению а великолепные виды живописных окрестностей усиливали бы выделение желудочных соков но отчего-то втемяшилось в почтенные хоть и премного ветреные (не по годам не по годам замечу вам замечу вам) головки тех седовласых и давно утративших стройность представительниц наипрекраснейшего пола устроить себе тот самый пикничок на самом верху старинной башни в которую запросто можно было попасть за небольшую плату чтобы обозреть живописные городские окрестности и оттуда великолепный вид во все стороны открывался ничего не скажешь уютное они отыскали себе местечко скорее соответствовало оно интересам куда более юных дщерей Евы но как говорится попала шлея под хвост а ещё говорят седина голове а уж бес в ребре интересно-интересно в каком это ребре? уж не в том ли из которого и была сотворена тогда ещё бесхитросно-простаковатая прародительница их? только это так сказать излишние замечания и весьма приватные умозаключения не имеющие к самой истории почти никакого отношения