У самого выхода его догнал один из младших таможенников.

– Мы хотели бы частично загладить вину, – объяснил он свое появление.

– Скоро полночь, такси обойдется вам дорого. Мой шеф предлагает вам свой автомобиль. Водитель отвезет вас туда, куда скажете.

На английском он изъяснялся лучше своего начальника.

– Вы очень любезны, – чопорно ответил ему на том же языке Стас. – Что же, я, пожалуй, воспользуюсь вашим предложением.

Погода встретила его тоже неласково. Шел дождь. Резкие порывы ветра доносили холодные капли и под навес, где Стас остановился, ожидая машину. Было холодно, и ему пришлось застегнуть пальто на все пуговицы и поднять воротник. Через минуту-другую подъехал «Опель» кофейного цвета. Степенный водитель не спеша вышел из машины и открыл багажник. Он помог Стасу уложить туда вещи и снова сел за руль. Стас забрался на заднее сиденье, расстегнулся и уселся поудобней. В салоне тихо играла музыка, и было тепло. Глаза стали закрываться сами собой, но Стас мужественно преодолел сонливость. Он достал телефон и послал СМС адвокату Цирусу, сообщив о своем приезде. Звонить он не стал, посчитав время слишком поздним. Адвокат откликнулся сразу, ответив одним словом «Принято». И Стас стал смотреть в окно автомобиля на проносящиеся мимо освещенные улицы города, отмечая их сегодняшний более респектабельный вид.

Майор контрразведки Маркус Куртис курил последнее время дозированно: одна сигарета в час. Он опрометчиво обещал жене бросить пагубную привычку к Рождеству. И понимая, что времени осталось всего два месяца, а он не готов был сдержать обещание, старался хотя бы ограничить количество выкуриваемых сигарет. Сейчас он сидел в кафе на втором этаже аэропорта, прихлебывал остывающий кофе и меланхолично смотрел на лежащую рядом с блюдцем пачку Мальборо. Следующая сигарета возможна только утром.

– Как вам француз? – спросила девушка с другого конца столика, она была одета в замшевую зеленую парку и узкие джинсы, заправленные в короткие ковбойские сапожки. В ней, кстати, без большого труда можно узнать одну из стюардесс, присутствующих при досмотре в качестве понятых.

– Не знаю, что тебе сказать, – задумчиво отозвался майор. – История мутная, да и сам этот Сухов – парень себе на уме. Говорит только то, что и без того известно. На контакт не идет. Удручен, как и полагается человеку, прилетевшему хоронить брата. К тому же он офицер французского иностранного легиона.

Маркус допил кофе и поставил чашку на блюдце.

– А тебе, Маржина, он как? Прояви-ка женскую интуицию.

Девушка задумалась. В такие минуты она непроизвольно начинала накручивать на палец свои волосы и надувала щеки. Майор наблюдал за ней с улыбкой. Красивой девушке позволяются всякие глупости, подумал он. Сиди на ее месте мужик, обязательно бы сделал ему замечание.

– Знаете, шеф, если честно, то он производит неплохое впечатление. Спортивный, что и понятно. Лицо приятное и улыбка искренняя такая. Не похож на контрабандиста. Скорее уж на шпиона. Сдержан очень. Все время это чувствовалось.

– И к стюардессе в твоем исполнении интереса не проявил, – с легкой ехидцей перебил майор, зная за своей подчиненной слабость привлекать к себе мужское внимание везде, где возможно. И, конечно, строго по делу.

– А вот и нет, – не согласилась Маржина. – Обратил. Не навязчиво так оглядел меня с ног до головы, и даже к запаху духов принюхался.

– Значит, ловелас?

– Нет, не похоже. Хотя ему и напрягаться особо не нужно, чтобы девчонкам головы кружить. Похоже его стиль – мягкая брутальность. Такие всегда нравятся. Мне бы поработать с ним конкретно, а тогда и делать выводы. Кстати, шеф, вы мне не сказали, кто нас проинформировал.