– Да-а-а-а, – восхищенно протянул Гил. – Не слишком ли она молода для такой должности?

– В самый раз. И не обманывайся на счет ее юной внешности. Уверен, она имеет искусственное происхождение. Но меня больше интересует брат журналиста. Он стоит рядом с Цирусом, адвокатом покойного. Как-то я с ним сталкивался в суде. Всю печенку проел. Тот еще старикашка.

– Высокий парень в черном костюме с армейской стрижкой?

– И с замазанной ссадиной. Вчера вечером на него напали в гостинице, прямо в номере. Вот и скажи мне, зачем? Если он недавно приехал и вроде бы не при делах?

– А просто грабители?

– Возможно. Он ведь у нас прибыл из Франции. Там же богач на богаче, наши воры в очередь встают. Ерунду не пори, профессор! Кто-то загодя камеру слежения отключил, шокер опять же. Совсем не похоже на обычных «гопстопников». И пока наш малый пребывал в отключке, его вещи хорошенько обыскали. Это притом, что у них было мало времени. Горничная подняла шум почти сразу. Потерпевший утверждает, что у него забрали портмоне с наличными и часы, якобы дорогие, швейцарские. И все, больше ничего не взяли. Оставили карточки, мобильник. А это был айфон последней модели, вот как у тебя. Ну ладно, карточки не всякий сможет использовать. Но телефон? Если они пришли грабить? Итак, Холмс, каков вывод? Включай свое дедуктивное мышление!

– На основе этого факта можно сделать вывод, – повторил Гильберт, как примерный ученик, – о том, что ограбление осуществлялось для отвода глаз. Видимо, они считали, что у брата покойного хранилась некая важная информация или какие-то документы, имеющие значение для нападавших. Вопрос лишь в том, заполучили они ее или нет. Если да, то хорошо бы узнать какую. Если нет, то они придут еще раз.

– Выражайся проще, Гил, и менее многословно. Но, по сути, ты прав. Вот я и хочу поболтать с ним накоротке, после похорон, разумеется. Может единоутробный брат прольет свет на смерть господина Вазовича. Навестим его сегодня, ты не против?

– Я – за. Только будет ли это уместным в такой день? Или вы подозреваете, что он замешан в убийстве?

Гильберт обращался к напарнику на «вы» не из-за возраста (Алекс был старше двадцатипятилетнего Уйма всего на десять лет) или более высокого звания, а по причине глубочайшего уважения к одному из лучших сыщиков управления.

– Я никого не подозреваю без достаточных оснований, Холмс, – отрезал инспектор. – А на счет уместности, так мы проявляем заботу о нем. Вдруг он забыл что-то рассказать полицейскому патрулю и те не внесли в протокол важную улику.

– Ясно, шеф, – бодро откликнулся Уйм.

– Какая уж тут ясность, – Алекс усмехнулся. – У нас до сих пор нет четко обозначенного подозреваемого. Так, муть одна. Есть одна уверенность в убийстве.

– Да уж, человек не станет сам себе устраивать неисправности. Кто-то это сделал. Чтобы понять кто, нужны мотивы, – поддакнул «Усердный Гил».

Алекс покосился на мальчишескую фигуру младшего инспектора.

– Друг мой, Гил, проживи в полиции с мое, и ты поймешь, как бывает. Самые сложные дела раскрываются, благодаря какой-нибудь мелочи, взгляда под другим углом или просто случайности. Надо только копать глубже. Вот мы и копнем. Ты всех снял?

– Всех и в хорошем качестве! Вы думаете, что нам они пригодятся, эти фото?

– Конечно! Вдруг среди них затесался убийца. И по его гримасе ненависти, которую запечатлел твой несравненный айфон, мы его тут же узнаем.

– Вам бы только дразнить меня, шеф!

Между тем церемония прощания с покойным журналистом подходила к своему завершению. Все, кто желал, уже произнесли надгробные речи, и закрытый гроб опустили в яму. Священник стал читать молитву, а гости потянулись к могиле прощаться и бросать цветы на гроб.