– Я стараюсь, ба. Пойдем?

Глафира кивнула и медленно пошла дальше.

– Вот Клава обрадуется, – произнесла старушка через некоторое время.

– Ага. Сюрприз ей обеспечен, – иронично вторила Аня.

– Я так рада, что мы приехали сюда! – с восторгом произнесла бабушка, не замечая сарказма внучки. Она не подавала вида, что дрожит от усталости, норовя подбодрить внучку и быть для неё примером.

– Ба, я считаю, что все твои порывы, это пустые хлопоты, – хмыкнула девчонка, отставая от бабушки.

– Аня, перестань меня обижать. Я всё для тебя делаю, а ты…

– Ба, прости, я больше не буду. Обещаю. Я постараюсь, чтобы у нас всё стало хорошо, – без энтузиазма произнесла Аня, ковыляя за бабушкой.

– Я надеюсь. Ой, Анютка, смотри, школу-то нашу отремонтировали, да так нарядно выглядит теперь!

– Да. Ба, а там вон, – пальцем указала Аня, – чей дом? Домина прям! Богач залетный построил?

– Ой, деточка, даже и не знаю. Когда я позапрошлой зимой приезжала, сестра говорила, что дом у них в деревне какой-то бандит купил. Она ещё так боялась его. Вот он-то видно и отстроил хоромы. Долго ли на воровские деньги?! Это тут затеешь ремонт в одной комнате, так лет десять будешь его тянуть.

– Бандит? – Удивилась девочка. Она инстинктивно съежилась.

– Деточка, ты чего, испугалась? – Спросила Глафира, обернувшись.

– Устала просто, – безразлично пожала плечами Аня, отводя испуганный взгляд.

– Скоро уже дойдем. Ещё три дома пройти.

Вскоре путешественницы свернули с дороги, спустились с пригорка по извилистой тропинке и подошли к калитке.

– Никого не видно на улице, – заметила Аня. – Я в шоке: вообще ни единого человека, как на необитаемом острове.

– В огороде теперь народ. В деревне как: день год кормит.

– Ба, ну ты скажешь тоже.

Глафира не ответила. Она поддела крючок, толкнула калитку и пропустила внучку. Они остановились и огляделись. Аня принюхалась. Возле дома распушились кусты пионов и источали приятный глубокий аромат. Она наклонилась, и ладонь обхватила крупную благоухающую шапку бордового цвета.

Вдруг из-за яблони выскочила маленькая собачонка, виляющая покрытым репьями хвостом.

– Белка, привет! – Воскликнула Аня, разгибая спину.

Глафира наклонилась и потрепала рыжую собаку за короткое ухо.

– Где твоя хозяйка? – Спросила она у неё. Собачонка тявкнула и убежала обратно. – Анют, деточка, посиди на лавке, отдохни, а я пока за сестрицей схожу.

– Как скажешь, ба.

Глафира пошла в обход дома. Она надеялась найти сестру в огороде, и пока внучка не слышит, поведать той о несчастье. Как и предполагала Глафира, Клавдия стояла на коленях перед грядкой и пропалывала морковь.

– Клава, сестричка, здравствуй! – приближаясь, позвала Глаша.

– Ой, батюшки! – громко вскричала женщина, торопливо поднимаясь на ноги.

Ей недавно исполнилось шестьдесят лет, но об этом мало кто знал. Невысокая и тонкая, прямая как струнка, она гордо несла свою поседевшую голову с тонким задумчивым профилем, обтянутым загорелой кожей, которая сохранила свою красоту, несмотря на годы. В её стройном теле, в выражении светлых глаз, в нервном всплеске рук и в решительной складке губ, читалось упрямство.

Женщина рванула вперёд, не обращая внимания на хруст в суставах.

– Сестричка моя, ты ли это? Уж не обманывают ли меня слух и зрение? Так долго ты не приезжала, – заплакала Клава, кидаясь на грудь сестре.

– Родная моя, я приехала. Мне так много нужно тебе рассказать. Ты сейчас не перебивай меня, я быстро всё тебе объясню. А поговорим после.

Клавдия кивнула и ослабила объятия. Тут же она отскочила и побежала к деревянной кадке с водой, чтобы помыть руки. Глафира встала рядом и быстро объяснила ситуацию. Клава побледнела, но мужественно дослушала рассказ до конца. Повесив узкое маленькое полотенце сушиться, она посмотрела на сестру.