19 января в Царском Селе император встретился с делегацией рабочих. В её состав вошли 34 человека из разных заводов столицы. Государь поздоровался с каждым рабочим и произнёс небольшую речь, в которой выразил своё отношение к произошедшему.
«Вы дали себя вовлечь в заблуждение и обман изменниками и врагами нашей Родины, – сказал Государь. – …Знаю, что не легка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить, но имейте терпение. Вы сами по совести понимаете, что следует быть справедливым и к вашим хозяевам и считаться с условиями нашей промышленности. Но мятежною толпою заявлять мне о своих нуждах – преступно. В попечениях моих о рабочих людях озабочусь, чтобы всё возможное к улучшению быта их было сделано и чтобы обеспечить им впредь законные пути для выяснения назревших их нужд. Я верю в честные чувства рабочих людей и в непоколебимую преданность их мне, а потому прощаю им вину их. Теперь возвращайтесь к мирному труду вашему, благословясь, принимайтесь за дело вместе с вашими товарищами, и да будет Бог вам в помощь».199
Речь Государя была напечатана в правительственных газетах, в которых также указывалось, что царская чета назначила из собственных средств 50 тысяч рублей для оказания помощи членам семей убитых и раненых.200
Тем не менее, Кровавое воскресенье спровоцировало бурную деятельность революционных организаций и либеральной оппозиции. Оно стало сигналом к началу Первой русской революции.
В рамках этой главы были даны исчерпывающие ответы на все вопросы, обозначенные в её начале. Однако остался ещё один, самый важный вопрос: «Был ли Николай II ответствен за то, что произошло в столице империи 9 января 1905 года или нет?». На мой взгляд, наиболее точный и исчерпывающий ответ приведён в материалах, изданных Синодальной комиссией в 1996 году: «Государь нёс бремя нравственной ответственности перед Богом за все события, происходившие во вверенном ему государстве… Однако, эта доля ответственности не идёт ни в какое сравнение с той нравственной и исторической виной за вольную или невольную подготовку или непредотвращение трагедии 9 января, которая ложится на таких исторических деятелей, как, например, извергнутый из священнического сана Г. Гапон или отправленный в отставку с поста министра внутренних дел П. Д. Святополк-Мирский. Исторические данные не позволяют обнаружить в действиях Государя в январские дни 1905 г. сознательной злой воли, обращённой против своего народа и воплощённой в конкретных греховных решениях и поступках».201
Государь не был в столице, он не знал о шествии и не отдавал приказ стрелять в народ, однако при этом, он никогда не снимал с себя ответственность за случившееся, в отличие от организаторов демонстрации, обвинявших кого угодно, только не самих себя. Например, Гапон, сочинявший в начале 1906 года письмо на имя министра внутренних дел П. Н. Дурново, писал: «9 января – роковое недоразумение. В этом, во всяком случае, не общество виновато со мной во главе…».202
Однако даже сегодня находятся люди, воспринимающие Гапона как борца за народ, а Государя как «Николая Кровавого»… Но история рано или поздно всё расставит на свои места.
Глава 4. Поверженный победитель
«…Согласно поверхностной моде нашего времени, царский строй принято трактовать, как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию. Но разбор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен бы исправить эти легковесные представления. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которые она оказалась способна…