Потеряв один французский броненосец и три английских, обескураженный Де Робек приказал прекратить операцию.

Это было постыдное поражение. Черчилль призывал к возобновлению атак и информировал Де Робека, что к нему на помощь посланы еще четыре корабля. Потери судов не обескуражили его: из них лишь Inflexible был современным боевым кораблем, а остальные не представляли особой ценности. Черчилль предполагал (как выяснилось позже, это было очень точное предположение), что турки израсходовали большую часть своего боезапаса, и сопротивление последующим атакам с моря будет намного слабее. Кроме того, потеря броненосцев высвободила большое число моряков, которые были готовы заменить преимущественно гражданские команды минных тральщиков и заниматься разминированием даже под вражеским огнем, – настолько сильным было их желание делать это. Генри Моргентау, в то время посол США в Турции, сообщал, что в Константинополе считали атаку неизбежностью и никто не сомневался в предстоящем падении турецкой столицы, последующем падении правительства и, как следствие, выхода Турции из войны.

Конец ознакомительного фрагмента.