Западный фронт представлял собой тупик, и Черчилль понимал это как никто другой. В своем авторитетном послевоенном труде, посвященном истории конфликта – пятитомнике «Мировой кризис 1911–1918» (1923–1931 годы), – он писал, что победы достигались «либо ценой массовых потерь, либо маневром». Лучшие военачальники полагались на маневр, а не на кровопролитие. На самом деле это было своего рода знаком качества командира: чем чаще он использовал удачные маневры, избегая больших людских потерь, тем более искусным полководцем его считали. Маневр – экономный и эффективный способ ведения боевых действий, массовое убийство – дорогостоящее расточительство. Проблема оцепеневшего Западного фронта заключалась в отсутствии возможностей для маневра. На поле боя противники стремятся обойти друг друга с флангов или, что еще лучше, зайти в тыл неприятеля. Лобовое столкновение означает массовые потери, фланговый бой означает маневр. Но на Западном фронте любая попытка одной из сторон обойти другую вызывала совершенно идентичную реакцию противника. Вскоре возможностей для подобных попыток попросту не осталось. И все боевые действия свелись к беспрестанным кровопролитным лобовым столкновениям противоборствующих сторон вдоль фронта, разделившего Западную Европу надвое.

Как любой предприимчивый руководитель, Черчилль решил, что надо мыслить нестандартно. Его идея выглядела на удивление просто. Если ситуация на Западном фронте зашла в тупик, надо из него выйти. Если на Западном фронте маневр невозможен, надо идти туда, где такая возможность сохраняется.

«Все по-настоящему великое очень просто и может быть выражено обычными словами: Свобода, Справедливость, Честь, Долг, Сострадание, Надежда».

Черчилль знал, что «Великая война» в действительности является мировой, и посмотрел за пределы Европы, на мир в целом. Он увидел Турцию – союзницу Германии, представлявшую угрозу для России, восточного союзника Британии и Франции. Турецкая угроза заставляла Россию держать у своих южных границ силы, которые в любом другом случае могли бы быть брошены на Германию и Австрию. А усиление российской группировки на Восточном фронте заставит Германию и Австрию ослабить свои силы на Западном. Кроме того, Турция контролировала Дарданеллы – длинный узкий пролив, отделяющий Балканы от Малой Азии. Захват Дарданелл позволил бы союзникам получить прямой выход на Россию и обеспечить бесперебойный грузопоток и перемещения войск с Запада на Восток. При этом появлялась возможность вообще вывести Турцию из войны под угрозой ее полной оккупации. В любом случае, турки будут вынуждены отойти от российских границ, высвободив значительное количество сил русских для борьбы с Германией и Австрией. Наконец, успешная операция в Дарданеллах будет способствовать вступлению Италии и ряда нейтральных Балканских государств, в первую очередь Греции, в войну на стороне союзников.

Захват Дарданелл было легче себе представить, чем осуществить. Берега узкого пролива состояли из мощных фортификационных сооружений, представлявших серьезную опасность для боевых кораблей. В начале века Черчилль и сам высказывал мнение о том, что береговые укрепления и их тяжелая артиллерия делают Дарданеллы практически неприступными, поэтому «противопоставлять им современный флот» было бы безрассудством. Но с тех пор ему лично довелось руководить широкой модернизацией Королевского военно-морского флота, которая предусматривала постройку судов с усиленной бронезащитой, значительно более мощной артиллерией и намного более совершенными системами управления огнем. В январе 1915 года он направил запрос командующему Средиземноморским флотом адмиралу Сэквиллу Кардену: учитывая современные технологические достижения, можно ли подавить и прорвать оборону Дарданелл атакой с моря, без участия сухопутных сил? Карден ответил, что при наличии достаточного количества кораблей это возможно. Имелось в виду, что благодаря серьезной огневой мощи объекта атаки современных боевых кораблей надо дополнить более старыми, а то и просто устаревшими. Слабая бронезащита сделает их более уязвимыми целями для огня турецких береговых батарей, но, по логике рассуждений Черчилля, ими можно пожертвовать в силу возраста. Гибель старых кораблей (вместе с их командами) оправдана тем, что огромное количество солдат будут избавлены от необходимости погибать в бессмысленной бойне Западного фронта.