Особенности местного монолога

И магазин, и шиномонтаж оказались в центре поселка, рядом с рынком.

Рекламные баннеры на въезде-выезде в поселок и из поселка указывали, где можно пройти техобслуживание, шиномонтаж и проверить развал-схождение колес.

В магазине Гаранин поднялся на второй этаж и начал рассказывать продавщице, как прошло судебное заседание. В ней я узнал молодую женщину, кормившую нас завтраком в доме Гаранина перед судебным заседанием. Эта привлекательная блондинка с большим интересом слушала моего клиента. Я решил пройтись по магазину в поисках новгородских сувениров. Купив парочку магнитов, я неспешно возвращался к Гаранину. Еще на подходе я услышал женский голос, звучавший на повышенных тонах. “Продавца отчитывают по работе”, – подумал я и решил подождать, пока начальнический разнос закончится. Но когда женский голос назвал нехорошими словами Гаранина, я решил появиться на публике. Защитнику надо знать, кто является недругом его клиента.

Возле прилавка, спиной ко мне стояла жена Гаранина. Напротив нее застыли Гаранин и молодая продавщица. Кульминационная фраза прозвучала в тот момент, когда я входил в зону конфликта. Наш противник образно изложила французские сексуальные ласки, которыми блондинка одаривала Гаранина.

Он бешенно двинулся на свою жену, но, увидев меня, остановился. Почувствовав движение за своей спиной, жена Гаранина повернулась ко мне. В ее лице мелькнула растерянность. Затем она гордо вскинула голову и зашагала к выходу.

– Высокие отношения, – непроизвольно вырвалось у меня.

– Да она больная на всю голову, – махнула рукой блондинка.

Она стояла вся пунцовая и старалась не смотреть на меня.

– И судье сегодня сказала, что голова болит, – добавил Гаранин.

– Подтвердила диагноз, – подытожил я, и мы засмеялись.

– Михаил Васильич, давайте пообедаем перед отъездом, – предложил Гаранин.

И мы поехали обедать в дом Гаранина.

Хлопотала и накрывала стол за обедом блондинка-продавщица. Уверенные и быстрые движения ее показывали, что на кухне Гаранина она ориентируется, как на своей собственной. Обед состоял из вкусно приготовленного рассольника и жареной картошки с грибами. После выпили по стакану вкусного морса и выехали в Петербург.

По дороге мы обменивались впечатлениями.

– Вы рядом с судьей сели, а она вам даже слова не сказала, – радовался Гаранин.

– Близость к судейскому телу не помешает, – отшутился я, после чего пояснил Гаранину, что сидел за столом, который отведен в зале суда для адвокатов.

– А у нас адвокаты всегда сидят в глубинке, где этот сидел, – Гаранин называл адвоката своей жены “этот”, как бы подчеркивая между нами разницу.

И тут до меня дошло. В этом районном суде разграничены гражданские и уголовные дела таким образом, что в уголовном процессе защитник занимает место рядом с “клеткой” для подсудимого, а в гражданском – рядом со своим доверителем, в “зрительном зале”.

Усаживаясь на место защитника по уголовному процессу по незнанию “местного этикета”, я рисковал. Судья могла бы отправить меня на место рядом с Гараниным на глазах моих противников. Судья проявила деликатность к адвокату из Петербурга. “Повезло мне”, – подумал я и сказал Гаранину:

– Послушай, надо бы протокол заседания сфотографировать.

– Как это? – не понял Гаранин.

– Через три дня – прийти в канцелярию и попросить протокол для ознакомления. Секретарь выдаст все дело, в нем надо найти и сфотографировать протокол судебного заседания и отправить мне на почту.

 Сегодня противник дал хорошие ответы, но надо проверить, как они записаны. Если что-то в ответах не так, подадим замечания на протокол. Сделать все это надо до следующего заседания, – закончил я.