– Откуда вы это знаете?

– Служба. Служил в горячей точке. Нас перебрасывали местные, нужно было пройти налегке и без лишнего шума. Вот таким приёмам нас и обучили.

– О! – Произношу с восхищением.

По внешности мужчины не скажешь, что он владеет какими-то там боевыми искусствами. На Рэмбо в отставке папа Юлианы точно не похож.

– Давно это было. Очень давно. Думал, что уже забыл всё. А, вот видишь, пригодилось.

– Спасибо вам, Игорь Алексеевич.

– Не за что. Я очень не люблю вмешиваться в чужие дела, Дана. Но для твоей же безопасности, хотел бы знать, о каких счетах шла речь?

– Я не знаю… – отвечаю и вижу, что он мне не верит. Наверное, окажись на его месте, я бы тоже не поверила. – Я сегодня была у адвоката. Может, она что-нибудь выяснила, потому что до этого Слава вообще никак не давал о себе знать.

– Дана, а как так получилось, что у твоего мужа оказались счета, а ты даже не в курсе?

– Потому что такую дурочку как я надо ещё поискать. Я слепо верила, что дела у него идут не очень. Жалела, помогала… А оказалась лишь удобной ширмой. Весь наш брак всего лишь красивая оболочка, мыльный пузырь, который лопнул. Я наивно верила, что у нас настоящая семья, а Славу это устраивало.

Я замолкаю, и некоторое время мы идём молча. Игорь Алексеевич сам открывает подъездную дверь, пропуская меня вперёд.

– Дана, а какова причина отказа в разводе?

– Аличев на суде заливался соловьём, уверяя, что любит меня. А я, по его словам, подала на развод из-за депрессии после потери ребёнка. Якобы пошла на крайние меры. Раскаивался перед судом, что не выдержал долгого воздержания. Что я всё не так поняла, а ребёнка потеряла по причине слабого организма. . Клялся, что для него это тоже ужасная потеря, и он не хочет лишиться ещё и семьи. На вопрос судьи, была ли у меня угроза выкидыша, мне пришлось подтвердить, что я регулярно находилась под наблюдением в стационаре. – Я тяжело вздыхаю, вспоминая этот ужасный процесс. – Суд принял его сторону, дав мне время на «восстановление».

Вадим

– Алло, тёть Наташ, а ты где?

Наталья – младшая сестра отца и очень поздний ребёнок, поэтому разница в возрасте у нас с ней не такая уж и большая. Тётей я её называю исключительно, чтобы побесить, а не для соблюдения традиций, о которых так пекутся родители. Только она уже давно не так остро реагирует, как раньше. Так что никакого кайфа от этого уже нет, особенно сейчас, когда мы работаем вместе.

Тётушка просила проверить финансовую сторону компании Аличева и его личные счета, и, как освобожусь, сразу к ней. Но на рабочем месте тётки не оказалось.

– В травматологии, Вадим. Василий ногу на тренировке потянул. Снимок ждём. Допрыгался, мой кузнечик. Сейчас гипс наложат, и будет сидеть на попе ровно.

– И ничего я не допрыгался! – До меня доносится голос моего двоюродного братишки.

Худенький щупленький, но такой шустрый, словно у него не шило в одном месте, а пропеллер. Он и правда похож на непоседливого кузнечика.

– Что-то серьёзное? Мне подъехать, вас забрать?

Наташа буквально вчера загнала свой кроссовер в автосервис. Эта автоледи ни в какую не признаёт дамские модели.

– Вадим, ты нормальный?! – Шикает на меня родственница. – Как ты повезёшь шестилетнего ребёнка к тому же с гипсом на своём Терейле? – Тётка ворчит на меня как столетняя бабка.

Вот дался ей мой мотоцикл? Я всего-то один раз прокатил на нём Ваську в его шестой день рождения, да и то по двору. А крику было, словно мы с ним в заезде без правил участвовали. И теперь она напоминает мне об этом при каждом удобном и неудобном случае.

– Нет у меня гипса! – Я слышу, как рядом пищит Васька.