– Привет, дорогая. – Прижимаю к уху телефон и хочу собрать уже подметённый мусор. Щётка падает из рук, и я морщусь от устроенного грохота.

– Дана, ты где?

– На работе я.

– Что ты там делаешь?

Смотрю на веник и щётку в своих руках.

– Уборку.

– Ты время видела?

– Нет, а что?

– Мне позвонил папа и сказал, что ты ещё не вернулась домой.

– Я же его предупредила, что приду поздно.

– Дана, уже очень поздно. – Голосом строгой учительницы выговаривает мне подруга.

– Юлян, я сейчас закончу и пойду. Честное-пречестное слово. – Стараюсь подавить зевок, но не выходит.

– Дана!

– Ну что?

– Ты решила на работе жить?

– Знаешь, а это хороший вариант.

– Не выдумывай ерунду, всё бросай и домой. Спать!

– Есть, мэм! – Шутливо салютуют, выпрямляясь по стойке «смирно», как будто Юлиана может меня видеть.

– И есть тоже! Папа там что-то приготовил. А-то ты наверняка весь день на одном кофе.

– Почему на одном?

– А что, на двух? – Беззлобно усмехается подруга.

– Ой, всё! Между прочим, Франсуаза Саган говорила, что на двух кофе и паре комплиментов женщина может продержаться весь день. Вот.

– Вообще-то, там речь шла о паре бутербродов, – замечает Юлиана.

– Да?

– Да. Так что давай, собирайся и домой. Папа за тебя волнуется. Я через пять минут перезвоню. Не выйдешь с работы – сама приеду, – грозится Юлиана.

Она может.

Окидываю взглядом свой кабинет.

– Через десять. Ладно?

– Хорошо, значит, через десять.

Отключаю звонок и начинаю собираться. На самом деле, мне и правда никуда не хочется идти. Я уже давно думала поставить у себя небольшой диванчик, и сейчас он бы очень пригодился.

Выхожу на крыльцо и полной грудью вдыхаю ночной свежий воздух. Днём было заметно теплее, чем сейчас. Запахиваю воротник пальто, закрывая горло, и достаю телефон.

«Всё. Вышла». – Отправляю сообщение и кучу смайликов подруге.

Убираю смартфон в карман и поднимаюсь по ступенькам. Стоит мне только подняться из подвала, как мы с девчонками называем свой цокольный этаж, как я замечаю мужскую фигуру, стоящую неподалёку. Увидев меня, мужчина направляется явно в мою сторону. Неприятно ёжусь, сжимаю крепче лямку сумки, закинутой на плечо, и прибавляю шаг. Район здесь тихий, и никаких проблем у меня никогда не было. Но почему-то сейчас я чувствую себя неспокойно. Как назло на улице ни души, и я отчётливо слышу звук приближающихся шагов.

– Дана, постой. – Шаровой молнией прилетает мне в спину голосом Славика.

Ощущаю во рту противный горький вкус, но ни на секунду не сбавляю шаг. Успеваю сделать несколько спасительных шагов, но Аличев всё равно меня догоняет.

– Дана, да подожди ты! – Хватает меня за руку, дёргая на себя.

– Пусти! И не смей ко мне прикасаться. – Шиплю на него, пытаясь вырвать руку. Меня передёргивает от одного его прикосновения, словно я вляпалась во что-то мерзкое и противное.

За всё время, что мы женаты, Славик ни разу не то что не приходил ко мне, он даже не знал, где я работаю. Его совершенно не интересовало, как, где и чем я занимаюсь. По началу я ещё пыталась что-то рассказывать, делиться своими успехами, но он прямо заявил, что ему это не нужно, у него хватает своих проблем, и я перестала.

И вдруг такая неожиданность – сам появился. Интересно, зачем?

«Ваш супруг очень удобно устроился». –Вспоминаю слова Иконниковой.

Теперь я и сама вижу, что очень удобно. Я целыми днями пропадала в своём маникюрном кабинете, а он жил сам по себе.

– Подожди. Нам надо поговорить.

– Поговорим в суде. – Хочу уйти, но Аличев не пускает.

– Дана. – Славик сбавляет тон. – Может, хватит уже?

– Хватит будет тогда, когда я получу свидетельство о разводе.

– Ты можешь меня выслушать?