Разъединить их не представлялось возможности.

Они сидели за одной партой, вместе прогуливались во время перемен, вместе спускались в буфет и даже в туалет ходили на пару.

Я не имела понятия, кто из них где живет. Но, должно быть, они имели место встреч неподалеку, потому что к началу уроков появлялись вместе, вечером исчезали тоже вдвоем.

Но я не теряла упорства, на переменах старалась вертеться поблизости в надежде, что одну из них может пробить на нечто полезное для меня.

Ведь месячные у них начинались не синхронно, что и привело меня на нынешний путь.

И мне повезло.

Через день в начале большой перемены Ведьме кто-то позвонил.

Шлюшки-подружки стояли в очереди к буфету, я пристроилась через одного человека за ними.

Сама я в буфет никогда не ходила по причине отсутствия денег: выдаваемых мамой «карманных» едва хватало на замену порванных колготок. Но сейчас мне пришлось не отставать, я рассчитывала на какую-нибудь дешевую минеральную воду.

Они стояли и перешушукивались, когда ожил мобильник в кармане Райкиного кардигана.

Реакция на завывание рингтона показалась необычной: Ведьма выхватила телефон поспешно и заговорила с необычными, грубыми интонациями.

– Да Децел! – услышала я. – Слушаю, говори.

Прежде, чем слушать, одноклассница оглянулась по сторонам, хотя никого чужого тут не было.

Начав отвечать, она понизила голос, заговорила невнятно, я ничего не разобрала.

Но перед тем, как дать отбой, Ведьма произнесла громко – видимо, забывшись:

– Счас выйду! Забили, на старом.

И, обернувшись к Модельке, которая стояла молча, как бревно с глазами, сказала обычным тоном:

– Мне надо отойти. Если не успею на химию, наври что-нибудь.

Из этой сцены я поняла две вещи.

Райке позвонил кто-то из ее дружков-уголовников. Это было первым.

Безмозглая Анька к этой компании не относилась, ее круг не выходил за пределы школы – это было вторым.

Достоявшись и взяв желтый чай, который оказался дешевле минералки, я подсела к Модельке, жующей «Чокопай», и сказала:

– Дай адрес дяди Коли.

Слова типа «пожалуйста» и пояснения причин в разговоре с этой пустоголовой куклой не требовались.

Ее стоило бить в пластмассовый лоб и слышать звук в ответ.

– Чьего дяди? – мелодично спросила дура-Анька.

Если бы не ошеломительная глупизна, голос казался бы ангельским.

Должно быть, ей предстояло стать женой нового русского, которому требовался не ум, а ходячая вешалка для платьев от Кардена.

– Ничьего, – ответила я. – К которому ты ездишь с Ведьмой, а неделю назад я замещала тебя.

– Зачем?

– Что «зачем

Я уточнила спокойно, мне требовался результат.

– Зачем я к нему езжу?

– Затем, чтобы Ведьма лизала тебе сиськи, а он этим любовался, – чуть понизив голос, сказала я.

– А, этот… вспомнила, – Анькины глупые глаза смотрели невинно. – Не она мне, а я ей…

– Неважно, – перебила я, теряя терпение. – Короче, какой у него адрес?

– Понятия не имею, – пропела Моделька таким тоном, каким отвечают на вопрос о том, куда исчезли деньги с семейного счета. – Мы туда ездим с Раей, она меня ведет, я не помню местности.

– Ясно с тобой, – я вздохнула. – Убила бы прямо счас, но ты мне еще нужна. Часто вы к нему ездите?

– Редко.

– Когда поедете в следующий раз?

– Не знаю.

– А как узнаешь?

– Никак. Он Рае звонит накануне и нас заказывает на утро.

– А вообще часто к кому-нибудь… так ездите?

– Часто.

– Как часто?

– Каждую неделю…

Прикончив одно печенье с шоколадом, Моделька тут же распечатала второе.

У меня на такие вещи никогда не имелось денег.

–…Раза два, а то и три.

Я помолчала.

Самым простым вариантом было следить за подружками, тайно следуя за ними.

Район, в котором жил дядя Коля, я бы узнала, сойдя на правильной остановке.