– Заходите, Алексей Николаевич, – сказала секретарша.

Спикер сидел в той же позе, что и вчера, только в ухе не ковырял. На мое «Здравствуйте, Виталий Иванович» он и бровью не повел. Начал без преамбул.

– Жуликов на тебя жалуется.

Я не удивился.

– Он телевизионщикам денег не заплатил. Кинул, если по-русски.

– А ты тогда зачем со своей службой?

– У него был свой договор с ними, всё оплачивалось напрямую из фонда поддержки бизнеса, наличкой. С пресс-службой Жуликов вообще ничего не согласовывал.

Фонд был детищем вице-спикера Жуликова и его же ноу-хау. Туда делали взносы все малые и средние предприниматели, жаждавшие получить красные парламентские «корочки». Фонд частично спонсировал рекламную кампанию самого Сергея Федосеевича, а частично, по-моему, депутатские увеселения и тому подобные штуки.

– Надо было мне доложить, – спикер глядел исподлобья.

– Я сам узнал после эфира.

Хрюшников страдальчески вздохнул.

– А ты обязан всё заранее знать! Плохо, Алексей Николаевич, очень плохо.

Я ждал продолжения.

– Все говорят, что ты – человек конфликтный.

– Кто «все»? Толиков?

– Неважно.

Повисла пауза. Спикер вроде бы хотел сказать что-то еще, но колебался. Я первым нарушил тишину.

– Вы мою служебную записку читали?

Виталий Иванович пошарил одной рукой по столу.

– Нет пока. Видел, прочитаю.

Я подождал еще секунд десять. Спикер не говорил ни слова. В голову ко мне опять полезли картины из недавнего прошлого. Хрюшников стал спикером абсолютно случайно. После выборов «Ядрёная Россия» продвинула его в замы к своему тогдашнему вождю, который возглавил губернский парламент. То был очевидный «потолок» Виталия Ивановича. До пенсии ему оставалось ровно четыре года, и номенклатурного веса для взятия следующей высоты явно недоставало.

Находясь в тени амбициозного и полного далеко идущих планов спикера, Хрюшников приглядывал за беспокойным хозяйством во время отлучек вождя, изредка подписывал наиболее щекотливые постановления и распоряжения, которые почему-либо не стремилось подписывать первое лицо. Слыл истинным солдатом партии – на вид недалеким, исполнительным, голосующим как надо и призывающим других. Конфигурация сложилась, портфели были розданы тем, кому следует, и перемен в принципе не предвиделось.

Беда пришла, откуда не ждали. Спикер и вождь не вернулся из очередной командировки: по дороге домой оторвался тромб… «Белый дом» пребывал в растерянности. Ландшафт законодательного собрания был плотно утоптан под конкретного человека. Желающие подхватить бразды, само собой, нашлись, но губернатору все они показались слишком ретивыми. Хрюшников, напротив, молча стоял в карауле с траурной повязкой на рукаве и никуда не рвался.

В «белом доме» поколебались и приняли решение, удивившее многих. Так в кресле спикера появился Виталий Иванович, возле которого потом появился я.

Я кашлянул.

– Поручения пресс-службе будут, Виталий Иванович?

– Поручения? – Хрюшников чуть привстал в кресле, поправляя полы пиджака. – Нет. Иди, работай.

День угас окончательно. Я механически наводил порядок в тумбочке и думал о последних событиях. И, правда, гадкое было ощущение и тревожное. Будто некто осторожно ходил где-то рядом кругами, ступая мягко и глядя в спину, а на глаза не показывался. Иногда словно дышал в затылок…

Кто-то позвонил на мобильный. Я долго смотрел на незнакомый номер, потом ответил.

– Слушаю.

– Алексей Николаевич, здравствуйте! Извините за беспокойство. Это из редакции «Модного журнала». Меня зовут Яна.

– Очень приятно, – рассеянно ответил я, мысленно отметив, что голос у неведомой Яны в самом деле приятный.