Он не мог подвести столько человек. Хватит с него косяков, и так слишком много натворил за свою никчемную жизнь. Правильно говорил кто-то из великих: «Пуля многое меняет в голове, даже если попадает в задницу». Бартоло готов был подписаться под этими словами обеими руками.

Наведя мало-мальский порядок, он отыскал в кухонном шкафу пакет кофе, засыпал его в кофемашину, которой пользовался, наверное, в прошлом веке, и нажал кнопку. Зажужжал механизм перемалывания зерен, и по кухне расплылся приятный аромат. Бартоло закрыл глаза и ждал, пока кофе приготовится, безотчетно поглаживая пластырь под рубашкой. Рана заживала хорошо, скоро от нее останется только рубец. Вечное напоминание о том, что он единственный раз в жизни сделал что-то правильно.

Хотя Бьянка с этим поспорила бы.

Кофемашина издала громкий «БУМ!» и выплюнула на него порцию свежесваренного кофе. Зашипев, Бартоло оттянул рубашку от кожи и выругался на всю квартиру.

Раздался оглушительный «динь-дон», и он подпрыгнул. Как вовремя кого-то принесло, ничего не скажешь! Наплевав на испачканную рубашку, Бартоло отправился открывать.

А открыв, пожалел, что не переоделся.

На пороге стояли Чилли Райо и Солитарио. Позади маячили Даниэль с Катрин и куча детей. Они шушукались и выглядывали из-за спин взрослых, но ни один на него вроде бы не дулся.

– Здравствуйте, Бартоло, – улыбнулась Чилли. – Пришли поздравить вас с выпиской… Что это с вами случилось, авария?

– А… Да. – Бартоло сделал неуклюжую попытку прикрыть пятно, потом махнул рукой – не в первый раз ему конфузиться. – Заходите, конечно. Правда, у меня тут не особо прибрано, почти месяц дома не был…

Окончательно смутившись, он убежал в спальню переодеваться, а нежданные гости расположились в гостиной. Натягивая чистую рубашку, Бартоло гадал, что же им понадобилось. Друзья-приятели и то у него редко бывали, впрочем, какие это друзья, так, коллеги по работе…

Выйдя из спальни, он обнаружил, что гости уже накрыли стол, и в груди разлилось приятное тепло. Еще никто не делал для него ничего подобного. Даниэль разливал по стаканам сок, Чилли раскладывала по тарелкам пиццу, а Солитарио резал фрукты.

– Вы что тут устроили? – пролепетал Бартоло. – Это что, все для меня?

– А как же. – Катрин сунула ему в руку стакан. – Слушай, мне правда жаль, что так случилось с Бьянкой… Но если бы не ты, она бы нас попросту убила. Мы правда тебе благодарны.

Бартоло сглотнул горький комок в горле и выдавил улыбку.

– Да ладно, со своей совестью я сам разберусь. Она и правда сошла с ума, что мне оставалось? – Он глянул на близнецов и Тео, которые устроили догонялки в его огромной, но до этого момента бесполезной гостиной. – Они как, ничего?

– Все в порядке. Лили пару ночей плохо спала, но потом успокоилась. А Люк постоянно спрашивал про тебя, мы даже приходили, но ты еще был без сознания…

Сегодняшний вечер Бартоло запомнил на всю жизнь. Впервые он чувствовал себя свободным, нужным и полезным. Впервые он так близко общался со своими двоюродными братьями и сестрами и нашел, что это очень даже приятно. Бьянка невзлюбила конкурентов едва ли не с самого их рождения, а он повторял за ней, не задаваясь вопросом, зачем, только бы она продолжала держать его подле себя. Но сейчас все изменилось.

Он больше не один.

Праздник затянулся за полночь. Уставших, но довольных детей отправили домой под неусыпным оком Киана и Дэвида. Чилли и Даниэль убирали со стола, а Амадео, закатав рукава рубашки, колдовал над кофемашиной.

– Ну вот, – объявил он. – Теперь не ошпаришься.

– Спасибо. – Бартоло тут же сунул в нее чашку. – Где ты научился их чинить?