Ральф хмуро смотрел на него из-под неровно остриженной челки, затем губы его задрожали.

– Чего вы на него давите! – крикнула мать. – Видите, мальчику плохо! Да я на вас в суд подам за грубое обращение!

– Киан.

Телохранитель, ни слова не говоря, вывел вопящую женщину из комнаты.

– Ральф. – Амадео заглянул мальчику в глаза, но он тут же их отвел. – Пропал мой сын. Ты в этом не виноват, просто выполнил чью-то просьбу, не понимая, к чему это может привести. Я прав?

Черта с два, Амадео сам не верил в то, что говорил. Этот мелкий засранец наверняка получил деньги, показавшиеся ему целым состоянием, и привел Тео на место, куда легче всего проникнуть постороннему. Хотелось дать мальчишке хороший подзатыльник и выбить все, что ему известно, но нечеловеческим усилием Амадео сдержался. Ральф мог замкнуться и вообще ничего не рассказать, как не расскажет полиции. У подобных людей стражи порядка всегда вызывают протест и нежелание сотрудничать.

Мальчишка начал кусать губу. Хороший признак.

– Я прав, Ральфи? – повторил Амадео, не повышая голоса.

Тот неуверенно кивнул.

– Кто попросил тебя привести Матео за хозяйственный комплекс?

– Это не я! – заявил мальчишка в последнем приступе упрямства. – Это Кенни!

Врет как дышит, но это неважно. Амадео сейчас интересовало одно – чтобы Ральф дал описание похитителя. На Кенни никакого расчета – он будет молчать, пока не расколется старшой.

– Хорошо, пусть это Кенни, – тот продолжал возмущенно пыхтеть, – но ты тоже там был и наверняка видел того человека. Ведь так?

Снова кивок.

– Как он выглядел?

Молчание, показавшееся вечностью. Ральф облизывал губы, мял засаленную футболку. Кенни переминался с ноги на ногу, пуская пузыри из носа. Амадео стискивал кулаки до боли, подавляя желание схватить обоих мальчишек и трясти, пока не выложат все, что знают.

– Как он выглядел, Ральфи?

Но неожиданно заговорил Кенни.

– Та… такой большой… Громила настоящий… Глаза злые, но денег у него… Дал Ральфу целую свертку купюр, вы представляете, сколько это?! А этот козел, – уничтожающий взгляд на друга, – дал мне только три бумажки.

Амадео ободряюще кивнул.

– Он дал вам денег, чтобы вы привели Тео?

– Угу. – Ральф всосал выкатившуюся на губу соплю в нос. – Сказал, что он его дядюшка, приехал из другого города и хочет повидаться.

– Ну какой дядюшка! – взвился Кенни в стремлении заработать очки в глазах Амадео и избежать наказания. – Они совсем не похожи…

Вот оно.

– Совсем не похожи? – переспросил Амадео.

– Конечно, у Матео темные волосы, зеленые глаза, а этот белый такой, ну, в смысле, светловолосый, и глаза голубые, – затараторил Кенни. – Улыбка жуткая, вроде все зубы на месте, а кажется, что нескольких недостает. В чем тут похожесть?

Весь мир в мгновение ока почернел, глаза застлала пелена. Амадео, выдавив улыбку, похлопал Кенни по плечу и поднялся.

– Я не знал, что он его похитит! – в отчаянии выкрикнул Ральф. – Не знал! Я думал, он правда его дядя!

Эта козявка, в отличие от своего друга, продолжала врать, чтобы снять с себя вину, но сейчас Амадео это нисколько не волновало. Даже желание надавать мелкой сволочи по заднице бесследно пропало. Все мысли заняло только одно.

Его сына забрал Генри Хендриксон.

Томас полулежал в драном кресле и, приложив ко лбу ледяную банку пива, стонал, будто ему выкручивали яйца.

– Твою мать, Генри! Зачем ты притащил его сюда? Ты хоть знаешь, кого украл?!

– Конечно, знаю. – Генри скалился в сторону Тео, который сидел на полу в уголке, подтянув колени к груди. – Это моя собственность, которую внаглую украли, а я вернул в законное пользование!