– Я забыл, насколько мало ты еще живешь на свете, Ваня.

– А я помню, – ответил Иван Иванович. – И не хочу забывать.

– Мальчишка… – пробормотал вслед улетающему Ивану Ивановичу Адам.

– На себя посмотри, – салютнул из облаков Иван Иванович.

Сиюминутная реальность всего сущего улыбалась нежно.

14

Иван Иванович сидел на обочине дороги и сплетал между собой острые стебли высокой травы, в изобили росшей вокруг.

– Какая необычная техника, – похвалил кто-то.

Иван Иванович оторвался от работы и с любопытством взглянул на говорившего. Перед ним стоял невысокий бородач в бомжеватом с чужого плеча пальто и улыбкой на лице. В стеклах его круглых очков отражался ускользающий день.

– Вы первый человек, который не спросил, что это я делаю и не заявил, что лапти ТАК не плетут.

– Странные люди, – пожал плечами бородач. – Плетет лапти и плетет, как хочет, никому не мешает. Чего тут непонятного?

– Вот и я о том же, – кивнул Иван Иванович, доставая фляжку.

– Согласен, – бородач пошарил в карманах пальто, извлек на свет солидную бутылку с мутным содержимым и два складных пластмассовых стаканчика. —Обменяемся мнениями?

– Пожалуй, – плеснул в один стакан из фляжки Иван Иванович.

Бородач сделал то же самое.

– Твою мать! – закашлялся Иван Иванович. – На вкус как электрический разряд.

– Хммм, – бородач одним махом осушил стакан. – Настойка подорожника? Не слишком крепкая, но освежает.

Иван Иванович скрутил джойнт и некоторое время они с бородачом молча курили.

– Значит это и есть загробная жизнь? – нарушил молчание бородач.

– Курить и выпивать на дорожной обочине с незнакомыми людьми? – уточнил Иван Иванович.

– Не совсем… То есть… – замялся бородач. – Знаете, я ходил по канату. В цирке работал бродячем. Поспорил с приятелем, что смогу пройти по высоковольтному проводу в дождь, без зонтика и страховки, задевая головой тучи. Почти прошел.

– Провод оборвался? – спросил Иван Иванович.

– Молнией ёбнуло, – вздохнул бородач. – Надо было зонтик брать. И раз я здесь, получается, это загробный мир.

– Знаете, – Иван Иванович выпустил в небо дымное кольцо, – я нигде дольше чем на один день не задерживаюсь, поэтому мне сложно сказать, что это за мир. Иногда кажется, что мир всего один, который сейчас, а иногда, что их много, и я каждый раз, просыпаясь, оказываюсь в новом.

– То есть, уверенности нет? – мрачно спросил бородач.

– Почему нет? Например, мы с вами уверены, что я плету лапти. Вот они и получились. Смотрите.

– Удобные, наверное, – оценил бородач. – Так и зовут в дорогу.

– В чем же дело? – улыбнулся Иван Иванович. – Вперед.

– Вот так просто? – недоверчиво прищурился бородач.

– Ага, – кивнул Иван Иванович.

Бородач примерил лапти, попрыгал на одном месте, прошелся туда-сюда, постоял в раздумьях и разлил на посошок.

Они выпили, и бородач, салютнув на прощанье бутылкой, удалился в закат.

– Путешественника ведет дорога, – проводил его взглядом Иван Иванович.

Крылья настойчиво звали в полет. Иван Иванович не возражал.

15

Иван Иванович услышал, как из-за дощатого косенького забора его кто-то зовет:

– Эй, мужик! Хочешь черта покажу?

– Давай, – согласился Иван Иванович.

– Заходи!

Скрипнула калитка, из-за нее показалась недельной небритости помятая рожа. Она улыбалась и манила рукой.

– Ясно… – вздохнул Иван Иванович. – Черт один или несколько? Какого цвета? Зеленого классического?

– Неее, – ответил мужик, – все по честному. В бане он у меня сидит. Сто рублей плати и ходи смотреть, как в зоосаде.

– Извини, – Иван Иванович пошарил в карманах, – нет у меня столько.

Мужик поскучнел.

– Давай уж сколько есть, трубы с утра горят.