>Они мыслили одинаково, они крутились в одинаковых жерновах, они жили в одном мире, где не было права на ошибку. За всё отвечал мозг, он был приемником и передатчиком. Натренированный и воспитанный он во время менял частоту настраивая их на жизнь под приказом. Система, которая годами заучивалась, делала их воинами одиночками, холодными и расчётливыми, без чувств и сожалений. Так они думали, так они жили. Пока одному из них незнакомое чувство, пробив брешь в сознательном нельзя, больно кольнуло сердце. День, всего лишь день и этого было достаточно, чтобы сердце взяло верх, чтобы сознание, увидев свой эгоизм, отступило. Теперь один знал, что прекрасное чувство, с первого взгляда, так приятно томит и манит, и тут же обезоруживает, но нисколько не пугает. Второй же пугливо вглядываясь в товарища, никак не мог понять почему, внушаемая аксиома сознательного превосходства, вдруг перешла в банальную теорему, требовавшая доказательств.
>В салоне работал кондиционер, приятно крутились запахи, щелкали ножницы, жужжал однообразно «фен». Мастера были заняты. Виктор взглянул на Фрола, тот кивнул головой.
>= Подождем.
>Они уселись в небольшой зеркальной комнате для ожидания. Фрол потянулся к журналу стильных причесок. Виктор включился в мобильную связь. Пока соединялся номер, он, указывая на журнал, пошутил:
>– Выбери самую стильную, я оплачу.
>Фрол принял шутку.
>– Думаешь, прическа изменит моё мировоззрение.
>Виктор пожал плечами.
>– Так считают стилисты. Меняя имидж, меняешь характер, а с ним своё «Я».
>– Поменять «Я», сомневаюсь.
>Тут Виктор поднял палец, останавливая собеседника. Заработала связь. Несколько секунд прослушав абонента, он тут же ответил:
>– Салон причесок, Ждановская 40. Миша у меня к тебе просьба по пути сюда узнай, кто Печёрский район ведет. Меня интересует дебош в Лермантовском переулке, в доме под снос. Да, всё, фамилия следователя, ход расследования общим всё, что накопаешь.
>Виктор выключил телефон, и уже серьёзно Фролу:
>– Минут через сорок за нами приедут. Так, что у тебя есть время изменить свой убогий вид. Мастер уже освободился, – Виктор кивнул в сторону рабочего зала.
>Фрол встал, протянул журнал Виктору.
>– Пока мне будут делать джентльменский вид, найди себе подходящий имидж, а то шибко серьёзен.
>Виктор взял журнал.
>– Спасибо друг.
>– Не за что.
>Фрол поковылял к мастеру.
>Виктор уже ему в след:
>– Стригись и думай, что делать будим. Может всё к черту и домой.
>Фрол не ответил.
>В просторном гостиничном номере четверо. Двое молодых ребят из шестого отдела украдкой любопытствовали фигурой одноногого. Он переодетый и мастерски поправлен парикмахером, уже не напоминал несчастного из драмы уличных ужасов. Серый костюм и строгий цвет черной рубашки подходил к образу тайного агента, но не инвалида на одной ноге. Все четверо в креслах, за круглым столом, за коньяком и легкой закуской. Фрол никак не мог допить коньяк. Он делал маленькие глотки, наслаждаясь вкусовым букетом. Он вертел бокал перед глазами, умиротворяясь игрой цвета и солнца.
>Виктор не выдержал его ребячества, прервал тишину:
>– Фрол, возвращайся.
>Фрол опустил бокал, зажал его в ладонях, посмотрел на Виктора.
>– Ты услышал всё, – продолжил Виктор.
>– Всё, – спокойно ответил Фрол.
>– Твоё решение?
>– Хотелось бы продолжить знакомство с Викторией Александровной.
>– Проверить себя?
>Фрол пригубил коньяк, сделал глоток.
>– Скорее всего, вернуть себя. По бумагам я, как бы и муж ещё.
>– Где же её найдёшь, она птица пугливая. Кстати, – Виктор посмотрел на ребят, – откуда, наша Вика опасность почувствовала.
>– Паж её, шустрый малый. Он как мусорщик всё под белый лист, а тут оказия, не досмотрел. Да и мы не вовремя с вопросами. Вот вам и бега, – Михаил окинул всех взглядом, продолжил, – хотя, хочу заметить интуиция у неё на высшем уровне.