— Ничего. Просто спросил, кто я. Я ответила, что новая служанка. 

— Правильно, правильно, — закивала Тина. — Ну ничего, скоро приедет кормилица, и все будет хорошо. 

«Для кого хорошо?» — чуть не спросила я в отчаянии. Ну точно не для меня… 

— А если нирина отвергнет и ее? 

— Не хочу даже думать об этом! — махнула рукой Тина. — А ведь сегодня еще и праздник. Нирину-ган будут представлять народу… Ох, сколько же еще дел! 

Та самая кормилица из благородных оханов прибыла во дворец через несколько часов — высокая, красивая брюнетка с надменным выражением лица. Вместе с ней прибыли несколько служанок и ее же ребенок, мальчик месяцев пяти. Крупный, толстощекий и на зависть спокойный: с момента, как они всей процессе вышли из экипажа, он даже ни пикнул и не проснулся. Сладко спал на руках у служанки с чем-то похожим на соску во рту. Меня тут же увели от дочки, и мне оставалось молить всех местных и неместных богов, чтобы Аня тоже не приняла эту женщину-демона… 

Потянулись минуты тревожного ожидания, когда вернется Вирга или Тина и что-нибудь расскажут. Я все это время просидела в кухне, помогая девушкам-кухаркам с овощами, но мысли мои были в комнате Ани. Наконец появилась Вирга, с улыбкой на лице. Сердце кольнуло… Неужели?.. 

— Приняла! — торжественно огласила она. — Нирина-ган приняла новую кормилицу, ниру Лауру… Уж не знаю, что она сделала, но дитя перестало плакать и крепко спит… Хвала Галлею, сжалился над нами! Наслал на нас мир и покой… 

Все слуги вокруг радостно закивали, зашумели, и только я не могла скрыть боли, пронзившей меня изнутри. Это что же получается, меня больше не пустят к дочери? Я только нашла ее, только смогла взять на руки… 

— Вирга, — позвала я женщину. 

— Чего тебе? — она продолжала улыбаться. 

— Разреши мне прислуживать на том этаже, где покои нирины-ган… — порывисто попросила я. 

Улыбка сразу сползла с лица Вирги. Она пристально посмотрела на меня, после произнесла:

— Я подумаю, — и ушла. 

— Давай пошустрее, — одернула меня главная кухарка, — овощи скоро понадобятся… 

Вскоре в кухню пришла Тина и сразу направилась ко мне. 

— Ты как тут? — она тоже вся светилась, отчего настроение становилось только хуже. 

— Нормально, — ответила я, дорезая последнюю морковку. — А у вас там как дела? Как нирина-ган? 

— Хорошо! Сейчас ее переодевают к встрече с народом. 

— Не плачет? 

— Нет, хвала богам, — Тина воздела глаза к небу. — Спокойная и послушная… Кто бы мог подумать, что ей приглянется именно нира Лаура, — понизив голос, добавила она. — Мне самой она не очень нравится. Спесивая какая-то… 

Наверное, я должна уже радоваться, что моей дочке сейчас хорошо, не грустно и не голодно, вот только сердце страдало и плакало в разлуке с ней. 

— Сходим, посмотрим, как нирину ноэр-ган будет представлять народу? — предложила вдруг Тина. — Я знаю одно местечко, откуда все хорошо видно. 

Упустить возможность увидеть снова дочку? Да ни за что! Пусть хотя бы и издалека. 

— Конечно сходим, — согласилась я. 

— Тогда заканчивай со своими овощами и идем. Скоро начнется… 

Тина провела меня какими-то окольными путями, и мы оказались в парке, около пышных кустов, усыпанных крупными оранжевыми цветами. Отсюда открывалась вид на длинный балкон дворца, на котором уже собрались какие-то люди в ярких одеждах, по-видимому приближенные ноэр-гана. Балкон выходил на городскую площадь, которая так же была уже заполнена жителями столицы. Стоял возбужденный гул, временами раздавался смех и громкие восклицания. Но все в раз стихло, стоило на балконе показаться ноэр-гану. Сегодня он был одет в лазурную тунику, расшитую золотом, поверх —  плащ на несколько тонов темнее. И все такой же суровый, цепкий взгляд.