– Но ведь вы работали долгое время фокусником, не так ли? – спросила Джинджер.

– Более полувека, – легко и грациозно взмахнул руками Пабло Джексон, словно бы удивляясь собственному долголетию, и Джинджер замерла, ожидая, что старик сейчас прямо из воздуха извлечет живых белых голубей. – Не скрою, я тоже имел успех, меня знали в Европе, несколько меньше – здесь, в Америке.

– И вы гипнотизировали желающих из публики?

– Это был гвоздь программы, – кивнул Пабло. – Ради этого и приходили на мои выступления.

– А теперь вы помогаете полиции с помощью гипноза восстанавливать в памяти свидетелей детали преступления, которые они забыли, не так ли?

– Это не основная моя работа, – отмахнулся Пабло, желая этим жестом развеять возможные заблуждения гостьи на его счет, и вновь Джинджер показалось, что сейчас из воздуха появится букет цветов или колода карт. – С такой просьбой ко мне обращались всего четыре раза за последние два года. К моей помощи полиция прибегает в крайнем случае.

– И ваша помощь была эффективна?

– О да, здесь газета ничего не преувеличивает. Например, случайный прохожий, ставший очевидцем убийства, мельком видел номерной знак автомобиля, на котором скрылся преступник, но не может его вспомнить. На самом деле этот номер все равно остался у него в подсознании, потому что мы ничего не забываем из того, что видели. Гипнотизер, погрузив свидетеля в гипнотический транс, восстанавливает его память, шаг за шагом приказывая описывать все эпизоды события, пока наконец не добирается до того момента, когда появилась машина. Свидетель как бы вновь мысленно видит ее и, конечно же, называет номер.

– И это всегда срабатывает?

– Не всегда, но в большинстве случаев.

– Но почему полиция обращается именно к вам? Разве полицейские психиатры не владеют в нужной мере гипнозом?

– Конечно же, владеют. Но они все же не гипнотизеры, а врачи. Они не специализировались в этой области. Я же занимаюсь гипнозом всю жизнь, разработал специальную технику и нередко добиваюсь успеха там, где обычные методы не срабатывают.

– Значит, вы в этом деле кое-что смыслите.

– И даже больше, чем кто-либо другой. Но почему вас так это интересует, доктор? Боже мой, что это с вами? Оставьте в покое вашу сумочку, не волнуйтесь! – воскликнул Пабло Джексон, заметив, что пальцы гостьи побелели от напряжения, намертво вцепившись в сумочку, которая за время беседы успела перекочевать ей на колени.

Поборов волнение, Джинджер приступила к рассказу о своих бедах, однако вскоре вновь разнервничалась, и внимательно следившему за ней хозяину дома удалось привести ее в чувство, лишь заставив выпить немного коньяку.

– Несчастное дитя! – приговаривал с искренним сожалением он, покачивая седой головой. – Это ужасно! Скажите, вы хорошо спали этой ночью? Нет? Так я и думал. Не корите себя за этот глоток коньяку в неурочный час, вы давно уже встали, так что для вас это уже не утро, а почти вечер. Так почему бы и не позволить себе выпить немного под вечер?

– Пабло, – слегка расслабившись, сказала Джинджер. – Я хочу, чтобы вы загипнотизировали меня и вернули к событиям двенадцатого ноября. Я хочу наконец понять, почему в то утро я так испугалась черных перчаток в «Деликатесах от Бернстайна».

– Нет, и не просите, – затряс головой Пабло Джексон. – Это невозможно.

– Я вам хорошо заплачу…

– Дело не в деньгах, – поморщился гипнотизер. – Я в них не нуждаюсь. Поймите, я фокусник, а не врач.

– Я уже была у психиатра, но он не смог мне помочь. Вернее, он тоже отказался погружать меня в транс.

– На это, видимо, имелись причины, – нахмурился Пабло Джексон.