Она развернулась на негнущихся ногах и в полной тишине покинула приёмную с выпрямленной практически до хруста спиной.       В сознании всплывали бегущей строкой обронённые хриплым с рычащими нотками голосом слова «…желаю не ошибаться самой, а также не разочаровывать других…».

Роман с грохотом захлопнул дверь и прошёлся по собственному кабинету. Ненароком он запустил пятерню в светлую шевелюру – детская привычка, от которой он так и не избавился. В моменты волнения он всегда трепал свои и без того непослушные кудри. Ему бы коротко стричься, да вот присущая доля самовлюблённости ему этого не позволяла. Он прекрасно отдавал себе отчёт, что не красавчик с модных женских журналов. Боже. Да от вида этих холёных ребят его всего передёргивало. Но и отказаться от шанса выглядеть презентабельно и достаточно симпатично для его возможностей он не мог. Ну и самому себе он признавался, что светлые вьющиеся кудри его красили. Он только остригся по-модному недавно и сбрил виски. В этом нашёлся ещё один плюс – после частого ворошения пальцами волос они перестали топорщиться во все стороны, как придётся. Только макушка иногда смущала и смешила отгружающих, когда он снова забывался…

– Что на тебя нашло?

Ладушкин бесцеремонно ввалился в кабинет, прикрывая за собой дверь. От вида этого пижона Романов снова начал закипать, а уж от мысли, что Гена заинтересовал-таки Елену и она специально приоделась для него, кулаки сами сжались.

Рома медленно выдохнул через сцепленные зубы, из всех сил стараясь сдержать рвущиеся внезапно наружу эмоции. В недоумении он уставился на озадаченное лицо своего заместителя и друга. И чего действительно завёлся? Ну пришла девчонка в платьице. Подумаешь, у неё ноги такие длиннющие, что хочется смотреть и смотреть… А глаза… Ну и что, что тронутые косметикой, они стали ещё выразительнее и ярче? Да даже если эти двое сойдутся, а потом разбегутся – это ровным счётом его не волнует. Для него одно в приоритете – фирма. Если работники останутся компетентными, то какая ему разниться кто, с кем спит или не спит?

– Голова закружилась, – соврал Роман. Он медленно осознавал, что от своих же внутренних убеждений только больше завёлся. Желание разукрасить лицо собственного друга усилилось лишь от предположения, что однажды уже Елену, а не Лизу застанет скачущую на его члене. – Чего тебе?

– Так как бы… – Гена нервно подавил смешок. – Ты так поздравил нашу новенькую, что на неё все начнут реагировать как на прокажённую. Будут также бояться впасть в немилость нашего господина.

– Чушь не неси, – Роман заставил себя пройти и сесть за стол. Работу, в конце концов, никто не отменял. – А раз так беспокоишься за Елену, сам и займись введением её в коллектив. Вчера же вы неплохо, как я видел, ладили.

Он таки не удержался и намекнул на вчерашний вечер и то, что видел их двоих. Но вот чего Роман действительно не ожидал, то насколько лицо Гены исказиться, а сам он промямлит что-то нечленораздельное.

– Да она какая-то пришибленная! – неожиданно выпалил Гена. – Даром, что под бесформенной одежонкой такая фигурка прячется! Хотел с ней задружиться… – Ладушкин поиграл бровями, – … ну понимаешь, да? Так она сбежала от меня при первой возможности. Я что на бегуна похож? Не, друг, такие ломающиеся под целку и набивающие себе цену меня не интересуют!

– Дурак ты, Гена!

Выпалил первое же своё отношение к взглядам друга Романов, хотя дураком, причём большим, ощущал себя сам. Не только приревновал ни с того ни с сего в сущности чужую для него женщина, но ещё и обидел её. А сейчас ощущал неописуемую радость от осознания, что Лена сбежала от его друга. Внутри словно вулкан взорвался, вышвырнув в кровь адреналин, заставляющий всё нутро бурлить. И яркая мысль затопила сознание – Ладушкин не заинтересовал Елену!