— Кхм, — нарочно откашливается, замечая мое подвисшее состояние.

— Да, это я, — отвечаю ей с кривой ухмылкой.

Откидываюсь на спинку кресла и скрещиваю руки на груди. Она тут же топчется взглядом по моим бицепсам, которые четко просматриваются под тонкой тканью серой водолазки.

— Что будешь заказывать... Рома? — жует губы, опуская глаза в пол.

Я бы тоже пожевал...

Блин!

— Графин с водой, — отвечаю ей, заставляя себя не смотреть ниже ее вспыхнувшего от волнения лица.

Не смотреть, я сказал! — сам себе отдаю приказ.

Но мои глаза уже несколько минут живут своей жизнью.

Кстати, темная облегающая футболка с эмблемой клуба наряду с короткой юбкой неплохо сидят на ней, лучше, чем штаны-шаровары и дутая бесформенная куртка.

Что это? Туфли на каблуках?

Мне определенно нравится ее униформа.

— Графин с водой? — возвращает мои глаза на себя.

— Да, — отличное решение вылить его себе на голову.

Я немного не ожидал увидеть ее в этом клубе, да еще в роли официантки, поэтому мой мозг и рецепторы, направленные на нее, творят херню.

— Что еще? — такое же робкое и тихое.

— Даже не знаю, предложи, — ухмыляюсь, заставляя ее краснеть еще больше.

— А что ты любишь? — ну вот, опять играет пальцем с прядью волос.

— Люблю, когда тает на языке, — смотрю прямым взглядом на нее, пока не дышит. — Сможешь придумать?

— Снежинки, — вдруг выдает она.

— Чего?

— Снежинки, — я не ослышался, — тают на языке. Разве ты не знал?

В ответ тупо молчу, просто потому что мне интересно ее слушать.

Мой пошлый намек и без того понятен, а вот то, как реагирует на него тихоня, вгоняет меня в мандраж.

— Это когда выходишь зимой на улицу, запрокидываешь голову назад, жмуришься, высовываешь язык, — тут она заставляет меня громко сглотнуть, — и ловишь падающие с неба снежинки.

Твою мать, пусть продолжает.

— Хочешь... попробовать? — а это вопрос далеко не скромницы.

Настя сама уже забыла, по какой причине сюда пришла, что уже обо мне говорить? Я вообще выпал в осадок.

Ее взгляд осторожный, но любопытный. Тот, который ждет моей реакции.

— Это холодное блюдо, — произношу хриплым голосом, пока она своим раскрасневшимся видом продолжает будоражить мою кровь. — А я хочу горячее.

— Чтобы обжигало язык? — ее нежный взгляд мельтешит по моему лицу в поисках ответа.

— Чтобы было приятно, — обнажаю в улыбке зубы.

Откровенно говоря, я не в силах держать возникшее у себя в груди напряжение, которое, между прочим, стремительно движется вниз, концентрируясь в штанах.

Писец.

— Тогда придется минут пятнадцать подождать, — оповещает она, печатая что-то в телефоне, пока облегченно выдыхаю и мысленно поправляю свой «дискомфорт».

— Я никуда не спешу, — отвечаю, глядя на телефон в ее руках.

Теперь уж точно.

И вообще, мне начинает здесь нравиться. С этим убеждением гляжу по сторонам, располагая руки поверх спинки кресла.

Девчонка больше не задерживается. Наградив меня легкой улыбкой, она разворачивается и спешит на выход из вип-зоны, играя юбкой, болтающейся на узких бедрах.

Да, я провожаю ее взглядом. А что мне еще остается делать? Шурик на стрелку, видимо, не спешит.

Откровенно встряхиваю башкой. Пить уже нет надобности, я без того пьяный. Пора трезветь и держать ситуацию под контролем.

Потому что где Настя — там всегда нужно быть начеку.

И с этого момента она везде.

«Девочка плюс мальчик равно — высунутый язык и снежинка».

И в моем телефоне тоже.

10. Глава 10

Рома

— Сколько лет, сколько зим! — после рукопожатия и взаимных хлопков ладонями по плечам, Шурик с удовольствием плюхается задницей на мягкий диван. — Сорян, Ромер, за опоздание, пришлось задержаться.

— Че такое? — тоже сажусь на свое место.