У Любы я выяснила, что на экскурсию детей должны сопровождать родители или родственники, что облегчало задачу. Пока я разбиралась с Игорем, пока опаздывала с утра, я забыла о Яре, о маленьком Марате, о погибшей жене и матери, а сейчас на меня с новой силой хлынуло ощущение своей вины перед ним, перед ними обоими.

– Все, автобус приехал, – сообщила Люба, прервав мои внутренние метания.

Я вышла с другой стороны двора дома, где располагалась студия. Здесь уже носились дети. Тут же ждали родители.

К автобусу подъехала большая чёрная машина. Прямо броневик или танк, а не машина. Не знаю какой марки, я в них не разбираюсь. Если мне не объяснить, даже не пойму дорогая или нет. Знаю только, что низенькие, прилизанные машины, больше похожие на какие-то инопланетные космические корабли, почему-то считаются очень дорогими.

Задняя дверь открылась. Из салона выскочил Марат и тут же замер, увидев толпу детей и их родителей. Моё сердце ёкнуло, упало в живот, подскочило обратно и пустилось в галоп. Я уже понимала, кто сейчас появится. Оставалась вероятность, что Марата привёз водитель (должен же у Яра быть свой водитель, если он такой важный), но из машины вышел Яр. Ну да, дети должны быть с родителями, это обязательно.

Он был в шикарном, идеально подогнанном по фигуре тёмном костюме, без галстука. Зверюга снял пиджак, пристроил на водительское кресло. Белоснежная рубашка только подчёркивала мощь и силу Яра. Он что, собирается поехать с нами на экскурсию? Ходить среди загонов с животными? Вот в этом? Поверить не могла.

Мамаши у автобуса разом вперились в зверюгу. Было и несколько папаш. Те делали вид, что не замечают Яра, но не заметить его было невозможно. Выше любого из них. Ощущение было такое, словно среди домашних пёсиков появился волчара. И все же это был раненый волчара. Я вдруг подумала, что ему нужно отдохнуть, от мира. Я бы погладила его по густым волосам, уложила себе на колени, водила бы пальцем по лицу, он слишком сильный, он словно сжатый кулак, ему нужно расслабиться.

Он будто не видел никого вокруг, смотрел прямо на меня.

Смотрит так, словно хочет меня наказать. Может, за тот мой выпад?

Я замерла.

Автобус распахнул двери. Родители обернулись в мою сторону. Я вдруг поняла, что все от меня чего-то ждут, спохватилась и пригласила всех в автобус. Яр с Маратом шли последними.

Яр отправил Марата в автобус и двинулся в мою сторону. Я застыла на месте. Он словно древний воин, такие ассоциации возникали помимо воли, он казался опасным и страстным. Не знаю от чего, но я безумно волновалась при его приближении. Да что сегодня со мной? То одежда не та, то реагирую на мужчину, как мне не свойственно.

Он подошёл и протянул руку, я протянула в ответ. Он аккуратно, двумя пальцами пожал мне руку. Так осторожно, словно боялся сломать.

– Здравствуйте. Как ваш порез? – он наклонился к моему лицу, взял подбородок двумя пальцами и чуть приподнял. «Что за бесцеремонность?», – подумала я, но не шелохнулась.

Я смотрела прямо, не отрываясь. Мой взгляд скользнул на его губы, я нечаянно, он был слишком близко, снова меня кружило от его запаха. Мне стало неловко, что он поймет, как я волнуюсь от близости с ним, и я опустила глаза. Я помнила свою вину перед ним, я думала о его утрате. Я хотела сказать… но сказал он, все так же придерживая меня за подбородок и повернув мою голову чуть в сторону:

– Смотрю, уже и не видно.

Бархатный густой низкий голос действовал на меня, как сабвуфер в проезжающей машине на оконные стекла.

– Доброе утро. Спасибо, уже в порядке, – нашлась я наконец.

Почему он так смотрит на меня? Даже не в глаза, а куда-то внутрь меня через глаза. Что он там хочет разглядеть? Мне казалось, будто между нами происходит диалог, мы словно что-то громко и беззвучно друг другу кричим.