Но какие же они все огромные! Я даже не знал, что бывают такие собаки!

Вернулся Егор и, узнав, что мы не в гости, а по работе, расстроился.

– Ты хоть на выходные забегай, Жумаш, – сказал он мергену, – а то все по службе да по службе.

Тут Егор вспомнил.

– Погоди, ты же на пенсии? Какая еще служба?

– Да вот, – сказал мерген, кивая на меня, – учу молодую смену.

– Это дело хорошее, – сказал Егор. – Хотя, смотря чему, ты там учишь…

Егор толкнул локтем мергена в бок, и они громко рассмеялись. Продолжая посмеиваться, Егор взял бумаги на собаку.

– Что тут… а-а розыскное дело… если возьмешь Великхана, обрати внимание на задние лапы: что-то не нравится мне, как он их подволакивает.

Жумагали замялся.

– Да, я не за Васькой.

– А за кем?

– Дай нам Агкуша.

– Агкуша? – нахмурился Егор. – А без него не обойдется? Ты же знаешь, Жумаш, я его больше не даю. После того случая в Отраре…

– Нам по нежити отработать надо.

– Ну, если по нежити, могу Борбасара дать – он молодой, как раз его надо натаскивать.

Егор повернулся к собакам и легонько свистнул:

– Борька, иди сюда. Ко мне, Борбасар.

К нам подбежал белый с рыжими подпалинами волкодав.

– Вот, смотри, как вымахал, – говорил Егор, поднимая алабая за передние лапы. – Команды все знает, спокойный, уравновешенный. Борбасар, лежать!

Услышав команду, алабай послушно улегся у ног Егора.

– Молодец! А теперь голос! Голос, Борбасар!

Эту команду Борбасар проигнорировал. К моему удивлению, Егор его опять похвалил.

– Он же не выполнил команду, – сказал я Егору.

– Потому и хвалю, что не выполнил, – улыбнулся Егор и пояснил: – Ловчему алабаю брехать не положено. Ловчий алабай идет на волка и нежить молча, правильно говорю, Жумаш?

– Совершенно верно, – подтвердил мерген.

– Ну, как тебе Борбасар?

– По-моему отличная собака. Я его заберу на пару дней, хорошо? Пусть попривыкает ко мне.

– Добро. Ну, о делах вроде бы все?

– Вроде все, – сказал Жумагали.

– А что это у тебя в кармане оттопыривается?

– Где?

– Да вот же. Это то, что я думаю?

Егор и Жумагали хитро переглянулись и засмеялись.

– Глаз-алмаз, – ухмыляясь, сказал мерген и вытащил из кармана, перевязанный грубой бечевой пакет, от которого резко пахнуло табаком.

Боже! Опять он со своим насваем! Не удивлюсь, если он и жезтырнакам его продает!

– Прячь скорее, – передавая пакет Егору, сказал мерген. – А то Света в окно увидит.

Воровато оглянувшись на дом, Егор спрятал пакет под гимнастерку.

– Ну, – сказал он неестественно веселым голосом, – собак поглядели, теперь прошу в дом, хозяйка уже накрыла стол.

***

Позже, провожая нас за ворота, Егор не выдержал и спросил мергена:

– Слушай, если не секрет, а по кому будет работать Борька?

Жумагали почесал голову под малахаем.

– Да так, по жезтырнаку.

– Тьфу, пакость, – разочарованно сплюнул Егор. – Я-то думал, на дэва идете, а тут жезтырнак какой-то, дался он вам…

На рассвете двадцатого мая в стране дикокаменных киргизов Николай Михайлович подстрелил неизвестную науке серую птицу и, подняв ее за крыло, с любопытством рассматривал будущую дрофу Пржевальского. В тоже время на другой стороне Заилийских гор, Асхат и Жумагали покинули город Верный.

Кони шли ровной неторопливой рысью. Рядом легкой пружинистой походкой бежал Борбасар – белый с рыжими подпалинами на животе волкодав. Единственную вьючную лошадь Жумагали держал в поводу. Среди тюков с походным барахлом Асхат заметил рабочий карамультук мергена. Это было простое, надежное оружие без инкрустации и позолоты. На потертом прикладе Асхат разглядел маленькие красноречивые зарубки, но так и не решился спросить мергена, что они означают – убитых тигров, жезтырнаков или врагов.