– Прошу разделить нашу трапезу, господа, – де Врие радушно повел рукой, слуга торопливо расставил недостающие приборы. Гисборн молча поклонился и прошел к своему месту. В присутствии людей выше его по положению он больше всего боялся допустить какой–либо промах, так лучше уж выглядеть замкнутым и угрюмым, чем простаком. Рори неловко протопал за ним, уселся рядом и схватил запеченную в меду перепелку руками. Горбун тонко улыбнулся и взялся за вилку с ножом. Рори торопливо положил уже схваченный кусок на тарелку, разбрызгав подливу.

– Руками и правда удобнее, – епископ, впрочем, и руками действовал весьма изящно, куда там половине собиравшихся за столом Ричмонда баронов.

Маргарет бросила на дядю любящий взгляд и снова уставилась в тарелку. Футляр с письмом лежал у ее локтя, и было заметно, что девушке больше всего хочется его прочитать. Но не при посторонних. Гисборн хмыкнул и неторопливо занес над своей тарелкой вилку с ножом.

Не куриные мозги, но сердце голубки…. Задача, над которой Гисборн ломал голову всю дорогу, – как уговорить леди Маргарет поехать с ними, – разрешилась сама собой. Короткий ожесточенный спор между леди и О’Шеем, случайным свидетелем которого стал сэр Гай, продемонстрировал ему всю глубину отчаяния любящей сестры, готовой хвататься даже за самую призрачную надежду. Единственное, чего в итоге добился Лайонел, – это права сопровождать миледи в ее поездке. Гисборн не возражал – при всей своей силе горбун ничего не добьется в одиночку, а в дороге и правда сможет пригодиться.

Глава 2. Обретения и потери

Отношения между Гисборном и леди Маргарет не заладились с самого начала. Количество сундуков, взятых леди с собой, превышало всякое разумение, и Гисборн буквально взмок, торгуясь с капитаном корабля о стоимости места для их багажа, чем вызвал безмолвное неодобрение леди Маргарет – рыцарю, мол, не к лицу такое поведение. Ее же собственная манера открывать кошелек в ответ на каждую протянутую руку вызывала у него, не успевшего еще позабыть, каково это укладываться спать на голодный желудок несколько дней кряду, приступы яростного негодования – избалованная, привыкшая сорить деньгами богачка.

Боявшийся морских путешествий до дрожи в коленях, сэр Гай перед началом плавания предусмотрительно постился, однако и это не уберегло его, увы, от мучительного приступа морской болезни. Когда леди Маргарет, изящно балансируя на качающейся палубе, приблизилась к нему, и, глядя на Гисборна со странной смесью брезгливости и сострадания, предложила ему «поистине чудодейственное средство от тошноты», бедного сэра Гая хватило только на то, чтобы устало огрызнуться, повернув в ее сторону лицо слегка зеленоватого оттенка. «Убирайтесь отсюда, говорю я Вам», – рявкнул он, страдальчески скривившись, ибо леди проявляла странную настойчивость. Леди Маргарет, очевидно, сочла такое поведение неприемлемым и более ему не докучала, демонстрируя оскорбленное достоинство до самого конца плавания. Сцена эта не укрылась от внимания Рори. Когда Гисборн, с трудом переводя дыхание, уселся на палубе, к нему приблизился МакКанн. Этот, похоже, успел принять на грудь уже с утра, отчего казался менее угрюмым, чем обычно. Присев рядом с Гисборном, он приглашающе качнул бутылью, в которой соблазнительно переливалась ароматная темно–красная жидкость, но сэр Гай только головой помотал. Рори хмыкнул и жадно приник губами к горлышку. «Зря ты так с девчонкой», – произнес он, сделав несколько порядочных глотков, – «Думается мне, она дурного не желала». «Мне нет дела до ее желаний», – ответил Гисборн угрюмо, – «Я должен доставить ее в Ричмонд–холл в целости и сохранности, вот и все». Рори разглядывал бутылку так внимательно, как будто впервые видел, и странное выражение наползало на его грубую обезображенную физиономию. «Сдается мне», – сказал он задумчиво, – «Что наша леди де Врие искренне верит во всю эту чепуху, что с детства вкладывали ей в голову, про всю эту рыцарскую честь, про милосердие к ближнему … всю эту ерунду, которая гроша ломаного не стоит … она как глупая птаха все повторяет и повторяет эти пустые бредни, как будто от этого изменится хоть что–то. Но сердце у нее доброе. Да, бедная, глупая пташка … попалась в силок». Гисборн резко дернулся, но Рори больше не проронил ни слова.