Геррорр облизнулся и направился ко второму дозорному. Вдруг по спине пробежал холодок. Такой знакомый. Такой опасный. Не зная, куда придётся удар, Геррорр метнулся за камень. Мгновение спустя на том месте, где остались его следы, расплескалось синее пламя. Один из гааров взвизгнул и покатился вниз по склону.

Геррорр решил последовать за ним. Уйти вверх по тропе не получится, а напрямик по склону – тем более. А снизу тропу подпирали заросли кустарника. Ползком уйти можно. Сразу их искать никто не будет – будут спасать своих. Осталось немного – не оказаться в Лесу Предков, когда закончится прыжок.

Уцелевший гаар вжался в землю и смотрел на вожака, прячась за телом нева, отметить которого Геррорр ещё не успел.

Со стороны могло бы показаться, что вожак вылетел из-за камня, словно стрела. Но самому Геррорру думалось, что он застрял в вязком, липком воздухе и уже никогда не коснётся лапами земли. И когда, наконец, по голому животу полоснули колючие, перепутанные между собой ветки, Геррорр готов был тявкать и скакать как годовалый мёр37. Припав к земле так низко, как только было можно, он заскользил по склону.

Позади несколько раз полыхнул синий свет. Но целились не в него. Видимо гаар шёл за ним следом.

* * *

По началу дорога давалась мне легко, но потом я стала отставать. У дозорных же даже дыхание не сбилось. Тропа стала круче. Но на сердце от этого стало веселее – значит, скоро буду дома.

Солнце стекало в долину, как вода в ладони. Весна перебралась через половину. Тишина, которая зимой пугала и оглушала, наполнилась теньканьем, журчанием, урчанием, жужжанием и шелестом. По утрам уже было тепло, а по вечерам душисто.

Я глазела вокруг – странно, ведь иду домой, а, кажется, будто не была здесь никогда. Конечно, дозорной тропой ходить мне не приходилось, но ничего знакомого, кроме гор, я так и не увидела.

Тропинка становилась уже и круче и немного впереди пряталась за большой камень. Один из дозорных уже скрылся за ним. Второй, видимо вспомнив обо мне, обернулся.

И тут из камня показался первый. Он упал навзничь. А на него прыгнули два волка. Второй дозорный бросился было ему на помощь, но соскользнувшая с верхушки камня серая тень повалила и его. И только тогда я разглядела, что это были не волки. Три огромных серых оборотня с ощеренными клыками склонились над телами моих провожатых.

Не слушающимися руками я пыталась нащупать под рубахой камень, который дала Нельда. Ладони покрылись испариной. Ну, наконец-то. Вот он. Я сжала его до белых костяшек. И в этот миг откуда-то из-за моей спины вырвалось синее пламя и метнулось к одному из оборотней. Но он успел спрятаться за камень.

Что было дальше, я не видела, потому что воздух вокруг начал серебриться, наполняясь странным потрескиванием. Всё вокруг стало колючим и жгущимся. И вдруг страх прошёл. Чем глубже я вдыхала этот серебряный колючий воздух, тем большей радостью наполнялась душа. Меня словно ударили по ногам. Медленно падая, я зажмурилась и уже не смогла разлепить веки.

Когда я поняла, что очнулась, то долго не решалась пошевелиться и осмотреться. Просто лежала и смотрела в небо. Судя по солнцу, скоро вечер. Сильно болела голова. Руки и ноги вроде были на месте. Вокруг была всё та же гудящая весенняя тишина. Пахло дымом. Откуда здесь пахнет дымом? Наконец я набралась смелости и, приподнявшись на локте, огляделась.

Я всё-таки попала домой. Вот только никто не встречал меня у порога, не махал из окна, не сбегал с крыльца на встречу. Потому что не было ни крыльца, ни порога, ни окон. Дома не было. Осталась только печь. Всё остальное съел огонь.