И вот, однажды, когда она входила в школьную дверь, навстречу ей вывалилась ревущая толпа мелких школьников, которых отпустили на пять минут раньше звонка. Если бы не проходивший в это время Колька, Женьку бы просто раздавила или покалечила эта толпа, несущаяся по лестнице вниз с огромной скоростью (эта дверь была боковая, лестница упиралась прямо в нее). Колька стал поперек дороги у этой толпы малолеток, широко распахнул дверь и с поклоном сказал Женьке: «Проходите, пожалуйста, Евгения Васильевна». Присмиревшая орда с уважение смотрела на Кольку, также отблеск славы достался и Женьке. В дальнейшем Колька иногда заступался за Женьку, если в его присутствии кто-то к ней приставал. Понятно, почему Колька стал Женькиным кумиром, которому она была благодарна за помощь, и который ей с тех пор стал просто нравиться, как мальчик.

Чем она могла его отблагодарить? Разве только помочь в учебе. Женька предложила позаниматься с ним физикой после уроков. Колька охотно согласился. Но со второго же занятия стало ясно, что толку от этих занятий не будет. Колька оказался совершенно необучаемым. Ему эта физика была так же нужна, как китайский язык.

– Меня все равно в любой техникум возьмут, как спортсмена, – сказал он Женьке и предложил пойти в гости к его брату, который уехал в командировку. Женька сухо отказалась. Одно дело – рыцарь, и совсем другое дело – чужая квартира. Плюс его девочка. В общем, стало как-то неуютно. Расстались молча. Стало понятно, что нужно было забыть Кольку навсегда.

Но никто другой Женьке не нравился, хотя в старших классах у нее появилось много друзей – и мальчишек и девчонок. С мальчишками можно было решать задачки, гонять на велосипеде по пустынным в то время дорогам, ходить на каток, обсуждать прочитанные книги, придумывать какие-нибудь игры. Но и девочки-подружки у Женьки тоже были – не обсуждать же какие-нибудь скандальные события (короче, сплетни) с мальчишками – им это просто неинтересно. К тому же Женьку всегда брали в девичью команду, защищающую честь класса или школы. По любому виду спорта – волейболу, баскетболу, настольному теннису, плаванию… Никаких спортивных достижений у Женьки никогда не было – во-первых, у нее не было спортивных талантов, во-вторых – не было особого желания. Просто в то время все дети так или иначе занимались спортом, поскольку весь спорт, в основном, был бесплатным. Бассейн и каток (с раздевалкой и музыкой) были даже в таком крошечном городке, в котором жила Женька. Почти все свободное время дети проводили на улице или занимались в какой-то секции.

О взрослых отношениях между мужчинами и женщинами разговоры в школе не велись, возможно, говорили об этом близкие подруги, но у Женьки в последней школе таких близких подруг не было. Ну, конечно, посплетничать было интересно: кто кого проводил, кто за кем бегает, кто кому нравится – на этом уровне. Так было принято. Действительно, «секса не было», по крайней мере, в разговорах школьников в тех далеких от Москвы местах, которые назывались окраинами. Так что то, что Женька, закончив школу, имела на своем счету всего один поцелуй – это было нормально. Зато какой поцелуй!

Дело было летом, после окончания седьмого класса. Вечером зазвонил телефон, и отец, взявший трубку, сказал Женьке, что ее просят выйти во двор. Женька выскочила на улицу. Внизу стоял Колька. Они пошли в ближайший скверик, и Колька сказал, что пришел попрощаться – он поступил в техникум, и теперь будет жить в областном центре. Потом наклонился и поцеловал ее. Женька от неожиданности застыла. Потом очнулась, сказала «до свидания» и умчалась домой. Говорить, конечно, было не о чем, это даже Женька понимала. Не обсуждать же, где он там будет жить и чем питаться. Для этого есть законная подруга, а статус Женьки был не определен.