Рис. 1.1. Вид на Лужники с Ленинских гор

Сережа, как старший на целых полтора года, считал, что он обязан опекать свою младшую сестру. Он часто приезжал к ней в общагу, встречал или провожал Женьку при всяких поездках, если они ездили куда-нибудь раздельно. У безалаберной в житейских делах Женьки деньги, которые высылали ей родители, кончались очень быстро, и она ехала, конечно, к Сереже на Ленинские горы. Там он ее кормил (иногда даже в профессорской столовой МГУ) и давал денег – конечно, немного. И на эти деньги, уже в режиме строжайшей экономии, Женька жила до следующей получки. Стипендию ей не платили. Во втором семестре из-за двойки, а потом, когда она учиться стала без троек, кто-то придумал правило, по которому обеспеченным студентам (если приходится в семье больше 100 рублей на человека) стипендия была не положена ни при каких положительных оценках. Потом, правда это «умное» решение отменили, и несколько раз за свое время обучения Женька стипендию все-таки получала.

Несмотря на постоянное отсутствие денег, Олег с Сережкой собрались как-то поехать в Ленинград (в начале ноября, это уже был у Женьки второй курс) – просто так, посмотреть город на Неве. Женька устроила скандал, и ее взяли с собой. Конечно, ехали поездом. Билет стоил 8 рублей (стипендия 45 рублей у Олега и 34 рубля у Сережи). В город на Неве приехали мрачным серым утром – то ли шел, то ли моросил дождь, все небо было затянуто тучами. Конечно, первым делом пошли к Эрмитажу, то бишь к бывшему царскому дворцу. Что думалось Женьке в эти минуты первого знакомства с таким исторически великим городом, овеянным славой и легендами? Может быть Женька думала о человеке, основавшем этот город, о тех знаменитых людях, которые жили и творили в этом городе, о людях, которые защищали этот славный город во время Великой Отечественной войны?

Совсем нет. Женька прежде всего подумала о Великой Октябрьской Социалистической революции! Она смотрела на Неву, на молчаливое здание бывшего царского дворца и думала о героях матросах, о революционных солдатах, бежавших штурмовать это здание.

Рис. 1.2. Дворцовую площадь с Зимним дворцом и Александрийским столпом с полным правом можно считать колыбелью Революции

А ведь штурм Зимнего происходил именно в это самое время, и погода, наверное, была такой же, – думала Женька, зачарованно вглядываясь в едва видимый в тумане мост, представляя, как по нему бегут матросы… Попыталась выяснить у Олега, который все знал, сколько примерно было штурмующих, но ребята только молча переглянулись. Сережа покрутил у виска пальцем, Олег незаметно постучал у себя по голове. Подумав немного, Олег все же вспомнил, что штурмующих было немного, около 255 человек. Наказали Женьке ждать их на этом священном месте, вспомнить Интернационал и тихонько спеть «Вихри враждебные веют над нами…» Сами побежали искать магазинчик, в котором можно было чего-нибудь выпить, чтобы согреться.

Не стоит удивляться Женькиным мыслям. Многие советские школьники на ее месте думали бы так же. Время, как говорится, было такое. И над Кремлем гордо развевался красный флаг, внушая гордость и надежду нашим друзьям и бессильную злобу врагам. Впрочем, ребят, Олега и Сережу, мало интересовали революционные страсти, они быстро нашли кафешку с пивом, где можно было и согреться, и закусить. Женьку, конечно, тоже подкормили. Ночевали в какой-то студенческой общаге (у Олега там учился кто-то из его друзей), потом бродили по Ленинграду, болтали, смеялись. Всем было очень хорошо. В какой-то момент Сережа куда-то пропал, и Женька с Олегом остались вдвоем. На лавочке перед Казанским собором Олег очень искусно подвел Женьку к тому, что нужно обязательно поцеловаться. Ну и ничего! Женьке даже понравилось. На троллейбусе, который тащился страшно медленно, кое-как прибыли на вокзал и впрыгнули в уже уходящий поезд. Были возбужденные, взволнованные, а вот Сережа как-то сразу погрустнел. Почувствовал, наверное, что теряет друга, к которому привязался вей душой.