Но была одна проблема – ведь Женька-то училась на первом курсе! Тем более, ее школьные годы прошли в маленьком городке, и не в какой-нибудь спецшколе, а в обычной средней школе, в которой не хватало учителей по некоторым предметам – по биологии, астрономии, черчению и так далее. А в институте в Женькиной группе оказались в основном москвичи – продвинутые, веселые, уверенные в себе, знающие такие вещи по математике и физике, о которых Женька даже не слыхала. Поэтому, когда на первом семинаре преподаватель математики спросил, кто знает, что такое дифференциал, веселое большинство заорало, что это все знают, и поэтому объяснять ничего не нужно. Женька, конечно, промолчала, но с этого момента у нее начались нелады с математикой. Конечно, дома можно было бы самостоятельно, спокойно разобраться в новой для нее теме, но в общаге, при установившемся раскладе времяпровождения, это было совершенно невозможно сделать. Новые друзья не подозревали о Женькиных проблемах. У них были свои проблемы, как оказалось, более серьезные, чем у нее.

Дело в том, что Алена с Галкой были беременны. Они сходили вместе со своими друзьями на традиционный весенний слет – на пару дней, с ночевкой, и, видимо, не убереглись. Рождение ребенка во время учебы очень и очень нежелательно. Наверное, продолжение учебы возможно только в идеальных жизненных условиях – просторная квартира, мама, папа, бабушка… То есть, если кто-то один занимается домашней работой, а кто-то другой зарабатывает на жизнь, то только тогда кто-то третий сможет доучиться. Это понимала даже Женька. Но у ее друзей таких идеальных условий не было. Им пришлось уходить в академку, причем всем. Нужно было снимать квартиры, а ребятам еще нужно было искать работу, чтобы добывать деньги на проживание.

В общем, так получилось, что в первые же месяцы своей учебы Женька столкнулась почти со всеми основными проблемами, которые встречаются молодым людям в жизни. Конечно, хоть и пассивное, но все же участие Женьки в такой бурной деятельности своих соседей по комнате времени для занятий не оставляло. Закончилось это тем, что Женька получила первую в своей жизни двойку, причем по свей любимой математике. Причем, «законную» двойку, никто ее не «заваливал», не задавал каверзных вопросов. Не понимала она эти дифференциалы, и все! С первого же занятия не понимала, и не смогла сама разобраться. «Мозгов не хватило, сама виновата», – ругала себя Женька, хотя, конечно, обида на ребят немного была.

Но, все равно, она была в выигрыше, познакомившись с этими нетривиальными старшими студентами. Они первыми познакомили ее с творчеством Владимира Высоцкого – до этого Женька была уверена, что Высоцкий – это какой-то непризнанный, неприкаянный человек, что-то типа безработного или даже уголовника. Когда ребята ей объясняли, что Высоцкий – это просто артист театра на Таганке, она понятливо кивала головой, делая вид, что понимает. На самом деле была уверена – ее разыгрывают, как маленькую глупую провинциалку, просто чтобы потом вместе посмеяться. Понять Женькино недоверие можно – плакатов по Москве о Высоцком не было, да и театр на Таганке, где можно было посмотреть афиши, был неблизко от Женькиного института. Конечно, уже на втором курсе Женька убедилась, что ее никто не разыгрывал – кто такой Высоцкий уж в Москве то знали все.

Еще ребята рассказывали ей об их походах, пели прекрасные песни Юрия Визбора, Александра Городницкого, Булата Окуджавы и других популярных в то время бардов, читали стихи. Учили не пугаться трудностей, никогда не вешать нос. Смеялись, когда было трудно, легко помогали в беде не только друг другу, но и малознакомым людям. Ребята в этом отношении были лучше девушек. Да это и понятно – в то время, когда Женька с ними познакомилась, у девушек были заботы поважнее любых мировых проблем.