– Где же ты деньги берешь?

– Родители высылают. Каждый месяц по семьдесят рублей.

Санька изумился. По местным меркам это была большая сумма.

– Куда же ты эти деньги тратишь? Небось, на наряды всякие, или по ресторанам любишь ходить?

– Да нет, больше всего уходит на косметику.

– Как, семьдесят рублей на косметику? – ошарашенный Санька даже остановился. – Не понял, что же это такое надо покупать, и, главное, для чего? – Санька искренно недоумевал. Девица вроде не урод, даже симпатичная, все на месте, глаза красивые, брови тоже, нос нормальный, что еще надо?

– Как? – в свою очередь возмутилась Женька. Она возмутилась так, что тоже остановилась. Уперев руки в бока, на повышенных тонах, начала:

– Ты разве не видишь, сколько у меня дефектов на лице? У меня лицо, можно сказать, сплошь состоит из дефектов, неужели ты этого не видишь?

– Нет, – честно признался Санька, не успевший сообразить, что нужно говорить в таких случаях.

– Ну, ты даешь, – Женька от возмущения даже потеряла на минуту дар речи. – Ты посмотри, посмотри поближе, это же не лицо, а одно сплошное несчастье.

С этими словами Женька сбросила свой рюкзачок, осмотрелась и, увидев на обочине небольшой валун, подбежала и встала на него, знаками подзывая Саньку подойти поближе, чтобы было удобнее рассматривать «безобразные дефекты».

Санька послушно уставился на щечки, которые от возмущения порозовели, на идеальную гладкую кожу на лице, не имеющей даже намека на какие-либо морщинки, на нежные губы, гневные темно-серые глаза, которые ему приглянулись еще в кабине грузовика. Сейчас, глядя в эти глаза вблизи, они нравились Саньке еще больше.

– Смотри внимательно, – Женька подняла руку вверх, как учительница, вдалбливающая нерадивым ученикам очевидные истины. – Первый дефект, самый очевидный – это ресницы. Ты видишь, какие коротенькие у меня реснички? Как у поросенка. Даже у тебя ресницы длиннее. Ну. вот скажи, пожалуйста, зачем тебе такие длинные ресницы? А? Зачем? – у Женьки от обиды даже голос задрожал.

– Да я-то тут при чем, мне все равно, какие у меня ресницы, – действительно, как школьник, начал оправдываться Санька. Хотя ему как-то по жизни почти никогда не приходилось ни перед кем оправдываться.

Женька с жаром продолжала:

– Второй дефект – у меня очень маленькие глаза. Глаза у женщин должны быть большие, с длинными ресницами. Если этого природа тебе не дала, значит, все это нужно нарисовать.

Тут Санька не выдержал:

– Ха, это ты имеешь в виду тушь для ресниц? Так я ее недавно покупал, мне нужна была щеточка, почистить механизм один. Так я знаю, сколько стоит эта тушь – 35 копеек. Так это не так уж и много. А глаза наши девицы обыкновенными карандашами рисуют – тоже невелики затраты.

– Так это у вас. А в Москве вся косметика импортная. Та же тушь для ресниц продается в изящном флакончике, с кисточкой на длинной ручке. Она уже жидкая, не надо ничего разводить, щеточка очень удобная, аккуратная. Стоит, соответственно, дорого – 3 рубля 50 копеек. А глаза рисуют тоже не карандашами «Живопись», а кисточкой, которая продается тоже во флаконе вместе с краской для подвода глаз. Тоже очень удобно, ярко, аккуратно. Еще тени для век нужно иметь, причем разных цветов.

– Это зачем же разных? – опять не понял Санька. – Вы что же, на ярмарках обретаетесь, или в маскарадах участвуете?

– Тени предназначены для ежедневного употребления, – Женька терпеливо объясняла Саньке «урок» как недоразвитому ученику. – Цвет выбирается в зависимости от того, куда ты направляешься. Если в институт – цвета поскромнее (серые, голубые), если туда, где тебя не знают – можно намазать все, что угодно: с блестками, с орнаментом каким-нибудь. В общем, все, что придет в голову.