Гуго Грейзмогл был правой рукой Амида Будинрева и имел статус посланника Магистра. Он очень гордился своей должностью, как, в общем-то и все Грейзмоглы, с незапамятных времён служившие властелинам подземного мира.

Посланник остановился на ночлег в таверне "Два Гуся". Спустившись из комнаты для гостей вниз и вслушавшись в разговоры сидящих за столиками посетителей, гном был удивлён тем, что вчерашний тарарам в магистрате занимает умы больше, нежели грозящее стихийное бедствие.

Что ж, таковы, в большинстве своём, невысоклики. Они не любят размышлять о вечности и тем более не понимают, почему природные катаклизмы должны каким-то образом влиять на распорядок дня. Для невысоклика то что не на слуху и вне поля зрения, просто-напросто перестаёт существовать. Этот народец может часами обсуждать пустяки, на которые люди, например, не обратили бы внимания вовсе. Но это совсем не мешает им планировать свою жизнь, выделяя главное из общего.  Остальное сделает за них великолепная интуиция.

Тщательно объедая крылышки жареных куропаток и запивая их элем, Гуго слышал, как мастеровые за соседним столом трепались почём зря о том, как стражники якобы поймали одного из лазутчиков. Но шпион вдруг обернулся филином и, жутко ухая, скрылся за завесой ливня в наступающей темноте.

Гном криво усмехнулся в поднесённую ко рту кружку и скосил черный глаз на говорящих. Уж он-то точно знал, что ни о каких вражеских оборотнях здесь и речи не было. Гуго единственный, кто в момент грандиозного Оллиного чиха стоял лицом к залу. Краем глаза он успел заметить в оконце над балконом перепуганную физиономию невысоклика. Но посланник недаром слыл опытным царедворцем. "Этот мальчишка может мне когда-нибудь понадобиться", – подумал он и не стал никому ничего говорить.

После событий в магистрате Хойбилон напоминал взбудораженный улей. Народ так и сяк перевирал смысл гномьего послания и перемывал косточки "зловещим шпионам". В ходе расследования, устроенного по горячим следам, следы и впрямь были обнаружены. Вернее, след – чёткий отпечаток явно невысокликовской ступни, находившийся в посудине со смолой, оставшейся после ремонта крыши. Общественность негодовала: оказывается, по крайней мере, один из шпионов был невысокликом. А это уже слишком. Теперь каждый мог подозревать другого, хотя толком не знал в чём.

Как известно, мохнатые ножки невысокликов совсем не предназначены для того, чтобы их пачкали смолой. Пит Репейник вот уже без малого час пытался придать своей правой конечности пристойный вид. Но слипшиеся клочки шерсти никак не отмывались и не вычёсывались – их приходилось выстригать. В конце концов, растительность ниже лодыжки сильно поредела, и вид у Пита стал совсем скверный.

Невысоклики не носят обуви. И в ближайшее время Репейнику грозила перспектива передвижения по округе только с наступлением сумерек.

– Кое-кому теперь придётся немного поскучать, – мрачно пошутил Олли, подметая пол на веранде.

Пит был в ужасе. Ему становилось физически плохо, когда он представлял, что пару недель просидит взаперти. Но делать нечего, нужно было придумывать причину столь продолжительного отсутствия в Хойбилоне.

И впрямь, не прошло и двух дней, как все кто ни попадя стали интересоваться у Олли, куда пропал его дружок Репейник. «Так всегда бывает: вроде отмахиваются от кого-то каждодневно, а как денется он куда, так сразу замечают нехватку. Как будто отсутствующий утащил с собой часть воздуха, которым дышат остальные», – размышлял юный Виндибур.

На вопросы любопытных обывателей Олли отвечал, что Пит отправился за реку, на ферму к своему двоюродному деду, которого вдруг, совершенно некстати, разбил паралич. На что все вопрошающие почти как один качали головой, жалея старика-фермера, на которого свалилось сразу два несчастья.