Признаюсь, вид подстанции меня приободрил: стало быть, какая-то производственная деятельность здесь всё же теплилась.

– Что это за катакомбы, Серёжа? – не сдержал я своего любопытства.

Имелось у меня опасение, что Серёжа из соображений конспирации уклонится от ответа, но я ошибся – тот простодушно брякнул:

– Да не знаю я точно. Это площадка какого-то института, то ли Физической Химии, то ли Химической Физики. Наша компания выкупила у них. А может, в аренду взяла… Не могу сказать точно.

Машину он остановил перед одним из отремонтированных зданий и кивком указал кивком на крылечко:

– Заходи, Глеб, там тебя встретят.

Никаких вывесок или указателей возле дверей я не увидел. Дверь большая, стальная, из цельного листа, подле – переговорное устройство. Впрочем, переговариваться мне ни с кем ни пришлось – замок щелкнул при моем приближении. Стало быть, тут меня ждали.

Небольшой холл оказался украшен несколькими фикусами и пальмами, вдоль стен стояли новые кресла.

Налево – гардероб, ныне запертый за ненадобностью, прямо – проход вглубь здания. Там пост охраны, П-образные ворота металлодетектора, свободное пространство забрано хромированными поручнями так, что мимо этих ворот никак не пройти и не протиснуться. Я сразу же отметил пару камер видеонаблюдения, установленных таким образом, чтобы видеть холл и металлодетектор. Возле поста охраны, привалившись поясницей к хромированным поручням, стоял Павел Михайлович.

Он приветливо махнул рукой, подзывая:

– Пойдёмте, нас уже ждут.

Проходя мимо охранника, как раз вышедшего из дежурного помещения навстречу, я механически поздоровался. Тот поздоровался в ответ и пристально поглядел на меня. Лишь спустя несколько секунд я понял причину этого взгляда – охранника этого я знал, впрочем, как и он меня. Восемнадцать лет назад он преподавал нам минно-взрывное дело. Память без затруднений выдала мне нужные имя и отчество: Дмитрий Павлович, да именно так, Алтухов Дмитрий Павлович. Я подавил возникший было порыв подойти и пожать ему руку, поскольку сейчас явно не оставалось времени на общение, да и не следовало раскрывать здесь свои прежние знакомства. Как я уже понял из вчерашнего инструктажа, в инновационной компании «Высокомощные магнито-гистерезисные машины» горизонтальные связи между сотрудниками отнюдь не приветствовались.

Мы прошли до конца коридора, повернули за угол и Павел Михайлович толкнул одну из дверей. Мы оказались в помещении, похожем спортивную раздевалку – металлические шкафы вдоль стен, две пары длинный скамеек. В некоторых из шкафов торчали ключики, в других – нет.

– Ваша ячейка под номером семь, – проговорил Павел Михайлович. – Внутри комплект одежды. Полностью переодевайтесь, даже трусы и носки смените. Переобуйтесь, там внизу стоят ботинки. Свою нынешнюю одежду оставьте в ячейке, потом переоденетесь обратно. Ключ заберите с собою.

Мой начальник вышел из помещения, но я не сомневался в том, что без пристрастного внимания оставлен не буду. Две видеокамеры в противоположных углах не оставляли в этом никаких сомнений.

Что ж, по крайней мере теперь происходившее входило в нормальное русло. Павел Михайлович явно не хотел, чтобы я пронёс с собою сотовый телефон или диктофон, для этого и затеивалась вся эта бодяга с переодеванием вплоть до носков. Плевать, главное, чтоб денежки заплатили, а я уж изображу стриптиз, если кому-то интересно…

Процесс переодевания не потребовал много времени – уже через пару минут я вышел из комнаты, засовывая ключик от металлического шкафа в нагрудный карман. Одежда, в которую я облачился, представляла собою типичную военизированную форму чёрного цвета, какую можно обычно видеть на частных охранниках: широкие штаны с накладными карманами и подрезиненным поясом, благодаря чему их можно носить без ремня, разгрузочный жилет с множеством кармашков, под ним – футболка. Хороши оказались ботинки – настоящие бундесверовские, для прыжковой подготовки, с жёсткими, почти стальными задниками, стилизованными парашютами на язычках и чернёными металлическими крючками для шнурков. Что меня по-настоящему приятно порадовало в экипировке, так это тонкая чёрная шапка-балаклава с прорезями для глаз и две пары нитяных перчаток. Для снайпера и первое, и второе – вещи чрезвычайно важные; аккуратно свернув, я до поры рассовал их по карманам.