С противоположными тенденциями он может обходиться одним из трех различных способов. Так, они могут превозноситься в глубине души. Например, только в ходе анализа может обнаружиться, что агрессивный человек, которому любовь кажется непозволительной мягкостью, в своем идеализированном образе выступает не только рыцарем в сверкающих доспехах, но и великим любовником.

Во-вторых, помимо восхваления, противоположные тенденции могут подвергаться изоляции в душе человека, с тем чтобы больше не создавать беспокоящих конфликтов. Один пациент в своем воображении был благодетелем человечества, мудрецом, достигшим спокойного просветления, и человеком, который мог без колебаний убивать своих врагов. Эти аспекты – все осознаваемые – были для него не только непротиворечивыми, но и не конфликтующими. В литературе этот способ устранения конфликтов путем изолирования их был изображен Р.-Л. Стивенсоном в «Истории доктора Джекила и мистера Хайда».

Наконец, противоположные тенденции могут превозноситься как позитивные способности или достоинства, так что они превращаются в совместимые аспекты многогранной личности. Я уже приводила в другом месте пример[3], в котором один одаренный человек превратил свои тенденции к уступчивости в христианские добродетели, свои агрессивные тенденции – в уникальную способность к политическому лидерству, а свое отстранение – в мудрость философа. Таким образом, эти три аспекта базального конфликта одновременно прославлялись и примирялись друг с другом. Он стал в своем воображении современным эквивалентом «универсального человека» эпохи Ренессанса.

В конце концов человек может прийти к идентификации себя с идеализированным, интегрированным образом. При этом образ не остается лишь лелеемой фантазией, но человек незаметно сам становится этим образом: идеализированный образ превращается в идеализированное Я. И это идеализированное Я становится для него более реальным, чем реальное Я, в основном не потому, что оно более привлекательно, а потому, что отвечает всем его насущным потребностям. Такое перемещение центра тяжести является полностью внутренним процессом; в человеке не происходит очевидного или заметного внешнего изменения. Изменение – в сердцевине его существования, в его ощущении себя. Это любопытный и исключительно человеческий процесс. Вряд ли коккер-спаниелю могло бы прийти в голову, что он «в действительности» ирландский сеттер. И переход в человеке может произойти только потому, что его реальное Я ранее сделалось неразличимым. В то время как здоровое течение этой – и любой – фазы развития является, как правило, движением к реальному Я, он теперь начинает определенно отказываться от него ради идеализированного Я. Последнее начинает рисовать ему, каким он является «реально» или потенциально, чем он мог или должен бы быть, это становится точкой зрения, с которой он смотрит на себя, меркой, которой он себя измеряет.

Самоидеализация в ее различных аспектах – это то, что я предлагаю называть всеобъемлющим невротическим решением – т. е. решением не только конкретного конфликта, но решением, которое неявно обещает удовлетворить все внутренние потребности, возникшие у индивида в данное время. Более того, оно обещает не только избавление от его болезненных и невыносимых чувств (поражения, тревоги, неполноценности и расщепленности), но вдобавок и крайне мистическое осуществление себя и своей жизни. Не удивительно, что когда он верит, что нашел такое решение, он цепляется за него изо всех сил. Не удивительно и что оно – используя психиатрический термин – становится компульсивным