Любопытно, что с этой точки зрения не так просто сказать, что такое невроз. Во всяком случае, пока мы изучаем лишь явную картину, трудно обнаружить черты, общие для всех неврозов. Конечно, нельзя для этого воспользоваться симптомами – такими, как фобии, депрессии, функциональные физические расстройства – потому что они могут отсутствовать. Заторможенность в той или иной форме всегда имеется, (по рассматриваемым дальше причинам), но она может быть весьма тонкой или столь хорошо замаскированной, что её трудно обнаружить при поверхностном наблюдении. Та же трудность возникает, если судить о неврозе лишь по явной картине о расстройствах отношений с людьми, в том числе половых отношений. Такие расстройства непременно имеются, но их иногда очень трудно заметить. Есть, однако, две характеристики, которые можно заметить при всех видах неврозов, без необходимости углубляться в интимные особенности структуры личности: это некоторая жёсткость реакций и расхождение между возможностями и достижениями.

Обе эти характеристики требуют дальнейших объяснений. Под жёсткостью реакций я понимаю недостаток той гибкости, которая позволяет по-разному реагировать в разных ситуациях. Например, нормальный человек подозрителен в тех случаях, когда он ощущает или видит для этого причины; невротик же может быть подозрителен независимо от ситуации, все время, сознавая своё состояние или нет. Нормальный человек способен различать искренние комплименты от неискренних; невротик же не отличает одно от другого, или во всех случаях пренебрегает тем и другим. Нормальный человек может обозлиться, почувствовав, что его вводят в заблуждение; невротик может злобно реагировать на любой намёк, даже понимая, что это делается в его собственных интересах. Нормальный человек может быть иногда нерешителен, когда речь идёт о важном или трудном деле; невротик, может быть нерешителен всегда. Однако, жёсткость лишь в тех случаях указывает на невроз, когда она отклоняется от принятых культурных стандартов. Жёсткая подозрительность ко всему новому или странному является нормальной чертой значительной части крестьян в западной цивилизации; жёсткую установку на скупость у мелкого буржуа надо также считать нормальной жёсткостью.

Расхождение между возможностями личности и её фактическими достижениями в жизни может объясняться лишь внешними факторами. Но это расхождение указывает на невроз, если личность остаётся непродуктивной вопреки её дарованиям, в благоприятных для её развития внешних условиях. Мы имеем дело с неврозом также в том случае, когда человек не чувствует себя счастливым, несмотря на все имеющиеся для этого условия; или, например, когда красивая женщина ощущает, что не может быть привлекательной для мужчин. Иными словами, у невротика есть ощущение, будто он сам себе мешает.

Оставив в стороне явную картину и присмотревшись к динамике, производящей неврозы, мы обнаруживаем важный общий фактор, присутствующий во всех неврозах: это беспокойство и направленные против него механизмы. Как бы ни была сложна структура невроза, беспокойство – это двигатель, запускающий и поддерживающий невротический процесс. Смысл этого утверждения будет выяснен в следующих главах; поэтому я не привожу здесь иллюстрирующих его примеров. Но даже если оно принимается в качестве основной гипотезы, оно нуждается в более подробном изложении.

В том виде, как было высказано это утверждение, оно кажется слишком общим. Беспокойства или страхи – мы будем сначала применять оба этих термина, не делая между ними различия – поистине вездесущи, точно так же, как направленные против них защитные механизмы. Эти реакции не ограничиваются человеком. Когда животное, испуганное какой-нибудь опасностью, бросается в контратаку или обращается в бегство, перед нами точно та же картина страха и защиты от него. Те же факторы страха и защиты присутствуют, когда мы боимся удара молнии и устанавливаем на своей крыше громоотвод, или когда мы боимся несчастного случая и покупаем страховой полис. Они присутствуют в различных специфических формах в каждой культуре и могут быть в ней институциализированы