— Нравится?

— Очень! Дети классные. Они такие умные, знаете! Некоторые поделки они себе оставляют, некоторые родителям дарят, а иногда мы ярмарки организовываем, и продаём их. Поделки, в смысле, а не детей. И деньги жертвуем больным деткам. А в июне мне мои ребята сюрприз сделали, и вот что подарили. Смотрите, — нашла фотографию сумочки, показала Ветрову. — Я даже не видела, как над ней работали, они тайно всё сделали. Сюрприз, — улыбнулась я. — Столько кропотливой работы: здесь и вышивка бисером, и янтарь, и даже монетки.

— Ты очень любишь детей, да?

— Как их можно не любить.

— Можно, — на миг от Ветрова повеяло злым ветром, но только на миг. — А деньги почему за работу не берёшь? Даже любимая работа должна оплачиваться.

— Ой, да мне хватает денег, я… — начала, и замолчала. Про детей разболтала, если расскажу еще и про свой бьюти-блог — Ветров точно меня пропащей считать будет. — Я же из обеспеченной семьи, — выкрутилась я.

Еще бы перед семьей выкрутиться как-нибудь. Завралась я.

Блог не сразу, но начал приносить мне деньги. Монетизация, рекламные интеграции, скоро в одном из столичных ТРЦ я буду мастер-класс давать, посетительниц красить. Деньги хорошие зарабатываю. И вот, как только начали деньги капать, я попыталась перестать у папы на расходы брать деньги, а он стал удивляться. Но ни отцу, ни деду никак нельзя знать про бьюти-блог, расстроятся. Так что деньги пришлось продолжать брать. И всё бы ничего, но я хочу на права сдать, машину купить, и на свои деньги это сделать. И вклад в семейный бюджет делать тоже хочу, а то стыдно уже. Хочу, но для этого нужно признаться. А если признаюсь, что папа скажет? Дедушка?

В общем, ситуация безвыходная. А я — врушка.

— Приехали. Это и есть твой клуб?

— Да. Вы, наверное, к другим клубам привыкли.

— Есть такое, — хмыкнул Ветров. — Про завтра помнишь?

— К первой паре, — подтвердила я. И не смогла удержаться, каюсь: — Говорите, минералка в бардачке? — открыла его, посмотрела внутрь, а затем — холодно — на Ветрова. — Здесь только женские трусы.

— Не только, — хохотнул он. — Черт, извини. Забыл про это.

Я царственно кивнула, делая вид, что извиняю Корнея Андреевича, и вышла из машины.

Я, конечно, всё понимаю, но как можно забыть про чужие трусы в своей машине?

6. Глава 6

— Севиль Самиловна, у меня не получается, — последняя из ребят ко мне подошла скромная Надя, держа в ладонях игрушку. — Всё плохо, посмотлите?

— Давай глянем, всё ли так плохо, — я поманила Надюшу, и она несмело протянула мне поделку. — Ну-ка, хмм, а ты говорила что не получается. Надюш, ну красиво же, ты молодец.

— Плавда? — она с надеждой взглянула на меня, и у груди кольнуло жалостью.

Надя стала ходить в наш клуб, как только пошла в первый класс, и я помню её смелой, живой девчушкой. На, кажется, третьем занятии она даже танец нам показала, буквально заставила посмотреть как танцует, хотя по плану мы должны были папье-маше заниматься. Но со временем Надя из живого ребенка превратилась в зашуганную девочку. Я думала, может, родители излишни строгие? Но ошиблась, Надины родители — молодые айтишники, оба за лояльное отношение к ребенку. Вторая, и последняя моя мысль — дело в учебе, Наде сложно, но она привыкнет со временем.

Однако, сейчас девочка учится во втором классе, и еще больше стала похожа на тень. Пока другие дети подбегали ко мне с вопросами, с хвастушками, с жалобами, Надя скромно стояла в самом конце, и самая последняя подошла ко мне. И это тревожит меня, но что я могу сделать? Я не учитель, не родственница, не психолог, и не могу лезть не в свое дело.