– Вот, – наконец сказал он, извлекая нужные и, взяв ручку, протянул ее мне. – Подпишите.

Скептически подняв бровь, я глянула на Контессу. Та молча смотрела на меня, не выказывая никаких эмоций. Что за игру вы затеяли, тетушка? Вызываете, а потом игнорируете?

Я обошла стол, взяла бумаги и опустила в них глаза. Буквы латинского алфавита складывались в строки, однако значения их я не понимала. Отдельные слова как бы переводились на русский, но с общего смысла текста не проясняли.

«Никз, – быстро позвала я, – в чем дело? Почему я не понимаю написанного?»

«А?» – паучок зевнул в моей голове, и я ощутила шевеление, точно маленький стражник переворачивается с одного пушистого бока на другой. Уснул, что ли? Здорово ему! Он спит, а я тут мучаюсь! Тем временем, Никз открыл глазки, показывая мне окружающих. Все они неотрывно смотрели на меня. Черт возьми, вот я попала…

Никз еще раз сладко зевнул.

«Да харе уже! – мысленно огрызнулась я. – Никз! В чем дело! Мой переводчик сломался?»

«Да ни в чем, – отозвался тот с сонным спокойствием. – Ничего у тебя не сломалось. Твой переводчик работает по принципу «слово-образ». Если ты видишь незнакомое слово, ты не сможешь его понять, пока не свяжешь с ним что-то».

«Замечательно…Просто прекрасно! – мысленно простонала я, и тут же немного задумалась. – Но у меня достаточно большой словарный запас. Почему я не могу прочесть?»

Никз переместил взгляд на листок в моих руках и принялся задумчиво изучать. Моя паника нарастала.

«Хм… – протянул он. – Похоже, тут какие-то специальные термины. Возможно, юридические. Трина, ты ж не юрист?»

Ну все… Провал. Я прикрыла глаза, стараясь дышать глубже.

– Мисс Кёрсон, – позвал старичок, наклоняясь вперед, чтобы заглянуть мне в лицо. – С вами все в порядке?

– Да-да, – ответила я, все еще не открывая глаз. Конечно, в порядке…

– Может, у вас какой-то вопрос? – продолжил он, но был жестоко прерван Генриеттой Теодоровной.

– Не мешайте Кэтрин читать! Иначе это продлится до самого утра! А у нас еще так много дел! – проговорила гувернантка.

Ее слова не пугали, но и не успокаивали. Фраза как будто была направлена на старика, но на самом деле адресовывалась мне. Так, Трина! Соберись! Вспомни все, чему тебя учили. Вдох, вы-ы-ыдох…

– Я должна знать, что подписываю, – деловито ответила я, опуская листок и спокойно глядя в глаза не в меру эмоциональной гувернантки, затем перевела их на старика. – Если вы хотите как-то ускорить процесс, то объясните мне суть документа.

В моем голосе отчетливо звучало раздражение. По крайней мере, я старалась его разыграть, чтобы хоть как-то скрыть свое волнение. Пусть думают, что меня трясет от злости и негодования, а не от страха.

Контесса вздохнула. Тихо. Но это услышали все. Услышали и обернулись к женщине. Та в свою очередь прикрыла глаза и потирала их рукой, точно очень уставший преподаватель. Не знаю, только, как присутствующие расценили этот жест – как общую усталость, или недовольство лично мной.

– Мисс Кэтрин, видите ли, вы не гражданка Аллерского графства. Ваша гостевая виза заканчивается, и скоро встанет вопрос о вашей депортации, – произнес пожилой мужчина за столом, поправил очки и продолжил. – А поскольку вы не родились в Аллерском графстве, не имеете супруга с гражданством, не получали здесь высшего образования и не являетесь высококвалифицированным специалистом с рабочим местом…

– Мистер Луис, – голос Контессы звучал так же ровно, но не предвещал ничего хорошего.

Старик как-то заметно сник, снова опуская глаза в листы на столе. Я не одобряла поведения тетушки, но продолжение ее речи заставило меня поднять на нее глаза.