Это выглядело странно. Да и сам он, чем больше я в него всматривалась, не походил на себя прежнего.

— Давай, поднимайся, Рина, это я, — искривил он губы в той же странной улыбке. — Это я. Жив. Вставай.

Подниматься с пола, несмотря на его слова, не хотелось. Во всём теле ощущалась странная слабость, будто из меня вытекли все силы.

Лучано встал, подхватил меня под мышки и усадил на оказавшийся рядом стул.

— Вот так-то лучше, — сказал он. — А то вроде как принцесса, а развалилась по полу как… Кхм…

Он оборвал себя, подвинул стул и сел напротив меня.

— А хотя о чём я, — задумчиво произнёс он, оглядывая меня с ног до головы. — Уже ведь не принцесса, верно?

Я смотрела на него и не могла отвести глаз. Я настолько была рада видеть его живым, что с трудом осознавала его слова. А когда поняла, то нахмурилась.

— Я думала, ты погиб там, в… — сиплым, будто не своим голосом, выдавила я. — Ведь ты же… Я же видела…

— Видела, она, — скривился Лучано. — Что у тебя в башке было, когда под лазурь встала? Я же сказал тебе, в сторону!

Я промолчала, рассматривая злое лицо бывшего жениха. Ослепляющая радость гасла под наползающим недоумением.

— Я очень рада, что ты жив, Лучано, — тихо сказала я.

Его взгляд потеплел.

— Я рад это слышать, малышка, — сказал он.

Мы оба замолчали, рассматривая друг друга. У меня в голове теснились множество вопросов. Как он выжил? Почему напал на императора?

Для чего выкрал меня сейчас?

Хотя на этот вопрос я ещё могу предположить ответ.

Впрочем, глядя как его взгляд скользит по моему лицу, опускается на губы, на грудь, ощупывает обтянутые штанами бёдра и снова шарит по груди и лицу, я уже не была уверена в том, хочу ли я знать правду.

И я всё больше страшилась нарушать это молчание.

У меня было стойкое чувство, что мы оба сейчас застыли над пропастью. Перешагнём — и всё изменится навсегда.

Мой друг, наставник, учитель, жених, мужчина, которому я безоговорочно доверилась бы раньше, сейчас выглядел незнакомцем.

Даже то, как он говорил со мной сейчас. Никогда он не позволял себе такого тона. Всегда был подчёркнуто вежлив и заботлив. Даже, когда у меня не получалось что-то из заклинаний, раз за разом Лучано терпеливо и внимательно всё объяснял.

И вдруг меня кольнуло странной мыслью. Она была такой простой и беспощадной в своей очевидности, что я всё же нарушила молчание — шагнула через пропасть, навсегда разделившую меня и Лучано на «до» и «после».

— А ты, Лучано? — онемевшими от страха услышать ответ губами, спросила я. — Ты рад, что я жива?

Лучано закрыл глаза, глубоко вздохнув. Он ещё не ответил, меня уже захлестнуло пониманием, что он скажет.

— Нет, — ответил он, посмотрев мне прямо в глаза. — Ты предпочла стать подстилкой захватчика, умереть за него, вместо того, чтобы послушаться жениха. Мне было легче, когда я думал, что ты мертва, чем когда я узнал, что ты жива и греешь постель императора.

Вот мы и перешагнули с тобой, через пропасть, Лучано… Вот и перешагнули.

— То есть жизни тысяч людей в королевстве для тебя ничего не значат? — продолжала я резать себя по-живому вопросами, на которые уже знала ответ.

Лучано вскочил.

— Да пропади они все пропадом! — вскричал он. — Ты как овца попёрлась на жертвенный огонь из-за них! Когда ты приползала из этих лечебниц, воняя смертью и гноем, я ещё молчал, торопился жениться на тебе, чтобы и близко не подпускать тебя…

Он оборвал себя, уставившись на меня. Я тоже встала, сжимая кулаки. И молчала, глядя на него, как на незнакомца.

— Ты же всегда одобрял мою помощь людям, — прошептала я. — Зачем обманывал?

Лучано подошёл ко мне вплотную — мне потребовалось сделать усилие, чтобы не отшагнуть назад. Он смотрел на меня сверху вниз, суровый, мрачный.